Цвет надежд - зеленый
Шрифт:
Неожиданно хозяин магазина исчез из сна, вместе с ним исчезла песчаная тропинка, трава и тюльпаны, одно мгновение цыплята еще клевали зерно, потом их засосало вращающееся колесо всех цветов спектра, оно вращалось все быстрей и быстрей. Наконец; все цвета слились в одно ослепительно белое сияние, проникшее сквозь закрытые веки доктора Верелиуса, он даже ощутил его прикосновение. Приподнявшись во сне, доктор громко, произнес одно слово, потом он проснулся и снова воскликнул:
– Вертотон!
Вертотон. Обычному человеку это слово ничего не говорило, для доктора
Доктор окончательно пробудился. Оказывается, он уснул, не погасив лампу, и, когда повернулся на другой бок, свет ударил ему прямо в лицо.
Было около четырех. Он мог бы поспать еще несколько часов, вероятно, так и следовало поступить. Но легче сказать, чем сделать. Мысль о вертотоне завладела им без остатка. Тело его реагировало быстрей, чем сознание. Еще не приняв никакого определенного решения, он уже сел в постели, нашарил тапочки, вышел из комнаты, миновал прихожую, вызвал лифт, нажал на верхнюю кнопку и почувствовал, как этаж за этажом лифт заскользил вверх.
3
Каждое существо - это коллекционер воспоминаний. Большая часть воспоминаний хранится в бесчисленных клетках головного мозга и в подходящую, а порой и неподходящую минуту извлекается оттуда. Некоторые воспоминания хранятся в записных книжках и фотографиях, в перевязанных локонах, брелоках, кубках или тряпье. Человек смотрит на старую фотографию и заново переживает пору своей молодости, ему на глаза попадается давно забытый фрачный жилет, и в красном винном пятне он вдруг видит картину неудачно закончившегося ужина; он берет в руки старую серебряную медаль и передним под аккомпанемент ружейного залпа его же приятелей появляются движущиеся мишени.
Но главное воспоминание доктора хранилось в большом конверте в толстой папке.
Не так уж часто доктор Верелиус заходил в свой чулан на чердаке. Он отпер дощатую дверь, стукнулся ногой о старый домкрат и сам удивился, зачем он хранит эту вещь. Сонно мигая, он глядел на гору старых кухонных табуреток, потертый чемоданчик, которым пользовался когда-то, посещая больных, и стопку иностранных, журналов. Подобно большинству людей, он за свою жизнь собрал множество подобных предметов - слишком старых, чтобы ими пользоваться, и еще достаточно хороших, чтобы их просто выбросить на помойку.
Сидя на старом табурете, он просмотрел два чемодана с бумагами и наконец нашел то, что искал. Это была аккуратная связка, лежавшая между двумя большими стопками бумаги. На ней было написано: "Вертотон". Усилием води доктор заставил себя покинуть чердак, там было слишком холодно, чтобы сидеть в халате.
Лифт все еще стоял наверху. Дом спал. Через несколько минут доктор разложил бумаги на письменном столе. Здесь было все: формулы и опыты, отзывы тюремного управления, медицинских и социальных ведомств - удивительно осторожные, словно люди, писавшие их, пытались сесть сразу на два стула от страха, что один из стульев может проломиться. И наконец решение правительства: "Утверждается... при условии, что заключенный
Верелиус осторожно провел рукой по шероховатой пожелтевшей бумаге с печатями и подписями, два или три десятилетия прошло с трх пор, как он получил ее, в те времена он был еще энтузиастом.
Он нашел и свои собственные записи, касающиеся того события. Сначала казалось, будто правительство встретило в штыки его предложение, все - и премьер-министр, и референты, и все собравшиеся "фыркали и хихикали", как презрительно передал ему его доверенный. Лишь министр финансов сидел, закрыв глаза и опустив голову, будто спал. И немудрено было уснуть выступавшие говорили вяло и монотонно.
Неожиданно министр финансов встрепенулся. Его ухо уловило несколько слов.
– Расход на содержание заключенного в настоящее время составляет двадцать пять крон в сутки или примерно десять тысяч крон в год. Расход на необходимую дозу вертотона при рациональном использовании составит всего восемь крон двадцать три эре.
– Повторите, пожалуйста, - попросил министр. Цифры повторили.
– Сколько у нас в стране заключенных?
– Две тысячи триста или немного больше.
– Если выпустить две тысячи, можно сэкономить восемнадцать миллионов, - сказал министр.
В пятидесятые годы десять тысяч крон еще считались хорошим годовым доходом. Весь годовой бюджет государства укладывался в девятизначную цифру.
Через несколько минут заседание кабинета пришло к единогласному решению: предлагалось провести опыты с вертотоном.
Однако никто не пожелал стать подопытным кроликом. Очевидно, в этом были повинны средства массовой информации. И отчасти доктор сам вызвал такую реакцию. Он согласился дать представительную пресс-конференцию, не сомневаясь, что вертотон вызовет всеобщее одобрение.
Он просматривал свои заметки, сделанные специально для пресс-конференции. Отрицательные стороны существующей системы заключения: изоляция, половые извращения, депрессия, трудности снова приспособиться к жизни в обществе - лучшие заключенные на воле оказываются худшими, гласит старое правило. Дальше шли выгоды вертотона: для общества - сокращаются расходы на содержание заключенных, благодаря тому что многие тюрьмы можно будет просто упразднить. Для заключенного - он не будет разлучен с семьей и друзьями, сможет работать в полную силу вместо того, чтобы шить почтовые мешки и клеить конверты, сможет учиться, гулять... одним словом, сможет жить почти обычной жизнью.
На другой день в газетах появилось сообщение о пресс-конференции, которое можно было бы назвать вполне удовлетворительным, если не считать, что переврали несколько цифр и исказили фамилию врача.
А еще через день это сообщение было прокомментировано в передовицах: "Возвращение к колодкам..." "Заключенные - подопытные кролики..." "Безумный эксперимент..." "Заражение крови как способ наказания..." "Реформа" без гарантий..." "Такие безумные проекты приходят в голову только идеалистам..." "Остановить глупость!"