Цвет судьбы

Julianne MacLean

The Colour of Destiny

This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency on behalf of Creative Media

Перевод с английского Н. Холмогоровой

Разработка серии и художественное оформление П. Петрова

Кейт

Слово «судьба» словарь Уэбстера [1] определяет так: предопределенный ход событий, зачастую обладающий непреодолимой силой. Часто я спрашиваю себя: неужто наш жизненный путь в самом деле предопределен еще до того, как мы сделаем первый шаг? Или мы – хозяева своей судьбы?

Меня зовут Кейт Уортингтон. Я парамедик [2] .

Самые драматические события происходили у меня на глазах. Мне встречались люди, с поразительным упорством боровшиеся за жизнь, и другие, те, что отдавались смерти без сопротивления и без страха. Как будто знали: там, на той стороне, ждет их нечто прекрасное.

Или, быть может, просто до последнего не верили, что могут умереть, не понимали, что с ними происходит, – и позволяли судьбе решить за них?

Случалось мне видеть и тех, кто восстал из мертвых. И всякий раз я спрашивала себя: почему? Быть может, у этого человека осталось на земле какое-то незаконченное дело? Невыученный урок?

Мне самой предстоит выучить еще немало жизненных уроков, но одно я знаю наверняка. Жизнь порой жестока; временами ее жестокость кажется бессмысленной. Но бывает так, что тяготы и трагедии тернистым путем выводят нас на новую дорогу – дорогу, которой мы и представить себе не могли.

И, быть может, этот поразительный новый путь, о котором мы не думали не гадали, и был с самого начала предназначен нам судьбой.

Думаю, оглядываясь назад, каждый из нас может припомнить события, навеки изменившие его жизнь.

Для меня одно из таких событий произошло на сельской дороге в Нью-Гэмпшире, морозным днем в середине февраля 2007 года, на берегу озера, в котором водолаз искал утопленницу.

– Что случилось? – спросила я у полицейского, выпрыгнув из машины «Скорой помощи». – О черт! – Это я поскользнулась на обледенелой земле и схватилась за зеркало, чтобы не

– По дороге ехала женщина. – Полицейский ежился от холода, потирал руки и дул на них, чтобы хоть немного согреть. – Навстречу выскочил олень. Она свернула, чтобы его не сбить, и машину занесло. Должно быть, слишком резко ударила по тормозам. Свидетели говорят, гнала она на ста восьмидесяти. Слетела вниз по склону, перевернулась вверх колесами, лед треснул… ну и привет.

У обочины стояло несколько автомобилей с включенными мигалками. Обычная сцена: красно-синие огни, кучка любопытных зрителей, и полицейские в ярко-желтых штормовках машут проезжающим, чтобы не останавливались.

– Когда машина провалилась под лед? – спросила я.

Одна ли была там женщина? С семьей? Может быть – боже упаси, – с детьми?

– Да уж минут двадцать назад, – ответил полицейский. – Повезло, что сразу следом за ней ехал кто-то и все видел – он нас и вызвал.

– Не знаю, уместно ли здесь говорить «повезло», – пробормотала я. – А как сумели так быстро найти водолаза?

– Тоже чистое везение. Волонтер из поисковой службы, живет прямо вон там. – И он указал пальцем на домик на берегу озера.

– Да, действительно повезло, – признала я.

– Вот только не знаю, будет ли толк. Все-таки двадцать минут под водой… Я особо не надеялся бы.

Я подошла ближе к берегу, и в этот миг над водой показался водолаз. Пробкой вынырнул из темной полыньи – с безжизненным женским телом на руках.

Я стала парамедиком, потому что хотела спасать людей. В шестнадцать лет впервые столкнулась со «Скорой помощью», и работа парамедиков меня просто заворожила. Думала даже учиться на врача, но вовремя поняла, что медицинский институт вряд ли осилю.

Не подумайте: в парамедики тупых тоже не берут. Во время учебы вкалывать приходилось на совесть. А главное, парамедику нужна холодная голова и способность сохранять спокойствие, какой бы ад ни творился вокруг.

На самом деле я собой горжусь. И своей профессией, и тем, что вообще сумела окончить школу и найти дорогу в жизни. Очень многие на моем месте сломались бы. Но об этом позже; пока вернемся к утопленнице.

Едва спасатели уложили тело на заснеженный берег, я подбежала к женщине и проверила пульс. Пульса не было.

– Скорее! – приказала я. – Несите ее в машину!

Я вскарабкалась вверх по склону, цепляясь руками за землю и торчащие корни, скользя на обледенелых камнях. Спасатели, волоча за собой носилки, двигались за мной. Наконец они выбрались на дорогу и поставили носилки на каталку. Билл, мой напарник, укрыл женщину и надел на нее кислородную маску; я начала делать искусственное дыхание – и не останавливалась, пока мы как могли быстро везли каталку к машине.

Билл всегда сидит за рулем. Ему нравится мчаться на полной скорости, разгоняя встречных сиреной и мигалками. Быть может, он и в парамедики пошел из любви к вою сирен. А я… я всегда прошу ехать помедленнее и поосторожнее. Я лишь хочу спокойно доставить пациента в больницу. И убедиться, что с ним все будет хорошо.

– Все будет хорошо! – говорила я и этой женщине, пока мы мчались к «Скорой», и потом, когда закатили носилки внутрь, захлопнули двери и сорвались с места.

Разумеется, она меня не слышала. Это просто привычка.