Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Шрифт:
— Мы долго провозились, сначала с кристаллом рубина, пока для нас в ОКБ-316 вырастили кристалл нужного размера и оптической чистоты, потом с напылением серебряных зеркал на полированные торцы кристалла... Впрочем, уже на втором опытном образце от напыления отказались — проще оказалось сделать отдельные зеркала, заодно к ним жидкостное охлаждение можно организовать.
— В Институте Кристаллографии для нас тоже кристаллы выращивали, но на их кристаллах генерация не пошла — примеси, не то оптическое качество, — добавил Леонтович, — А вот из «почтового ящика» образцы, хоть и не сразу, но заработали. А вот это — газовый гелий-неоновый генератор.
(Из воспоминаний А.М. Леонтовича
Леонтович включил установку, красный луч осветил
— Эти … генераторы... пока только светить могут? — уточнил Хрущёв.
— Да, их мощность — сотые доли ватта, в лучшем случае — десятые доли. Коэффициент полезного действия — меньше процента, остальная энергия уходит на нагрев конструкции. Сейчас активно идут поиски других веществ, способных генерировать вынужденное излучение, — ответил Леонтович. — Над этим вопросом работаем не только мы, тут уже несколько лабораторий подключилось. Судя по полученным нами данным, наиболее мощные ОКГ можно создавать на углекислом газе, там теоретически можно получить мощность в десятки тысяч ватт на квадратный миллиметр, и КПД в 15, 20 и более процентов. Но там есть множество технических проблем. Мы пока в начале пути.
— Потрясающе! — Никита Сергеевич даже не пытался сдержать своего восхищения. — Вы, товарищи, делаете великое дело! Это же важнейшее научное достижение. Имея такие приборы, мы сможем делать массу полезных вещей. Для военных — дальномеры, прицельные системы, наведение управляемых ракет, имитаторы стрельбы, лазерная локация. Для связи, для объединения ЭВМ в высокоскоростные сети обмена данными.
— Если же сумеете сделать приборы, которые смогут лучом резать и сваривать материалы, тогда сфера их применения расширится ещё больше. Представьте себе медицинскую бормашинку, которая не сверлит зуб, а выжигает кариес световым лучом? Или станок, который управляется ЭВМ и по программе режет из стального или алюминиевого листа заданные контуры?
Первый секретарь возбуждённо размахивал руками, живописуя всё новые и новые сферы применения лазеров. Учёные, не ожидавшие столь экспрессивной реакции Первого секретаря ЦК, уже начали задумываться, как бы его повежливее утихомирить.
— Николай Геннадьевич, Александр Михалыч, работа делается важнейшая, — успокоился, наконец, Хрущёв. — Товарищи достигли очень серьёзных результатов. Мы в Президиуме ЦК обсуждали идею восстановления Ленинских премий. Считаю, что товарищи вполне достойны претендовать на такую награду.
— Кхм... — академик Келдыш подал голос, привлекая внимание Хрущёва. — Никита Сергеич... Есть один момент. В Ленинграде, в Государственном Оптическом Институте тоже есть группа, работающая над созданием лазеров. Леонид Дмитриевич Хазов и Инна Михайловна Белоусова. Я информацию передал одновременно, и в ФИАН, и в ГОИ. В результате, они практически одновременно добились результата. Надо и их не забыть... (В реальной истории над созданием рубинового лазера с 1958 по 1961 год параллельно работали 2 группы: Галанин, Леонтович и Чижикова под общим руководством Н.Г. Басова в ФИАН, Л.Д. Хазов и И.М. Белоусова под руководством академика А.А. Лебедева в ГОИ им. Вавилова. Лазер в ГОИ заработал в реальной истории 2 июня 1961 г. В ФИАН опытная установка была собрана весной 1961 г, рубиновый лазер впервые дал сгенерированное излучение 18 сентября 1961 г. )
— А что же вы их не пригласили? — спросил Хрущёв. — Нехорошо как-то получилось, Мстислав Всеволодович. Пригласите их в Москву, пожалуйста. Надо мне поговорить с товарищами Хазовым и Белоусовой...
— Да и с товарищем Мирошниковым побеседовать надо, — подсказал Келдыш. — Он в ГОИ занимается инфракрасной техникой, приборами ночного видения. Очень важное направление для обороны страны, Никита Сергеич.
— Гм... Вот как? Да, и его тоже пригласите, — кивнул Хрущёв.
Группа учёных из Ленинграда приехала на встречу с Первым секретарём ЦК через несколько дней. Возглавлял её директор ГОИ Александр Лаврентьевич Никитин. С ним приехали 1-й зам по научной работе Евгений Николаевич Царевский,
Хрущёв принял их радушно, как всегда принимал учёных и инженеров. Перед учёными он благоговел, с одной стороны — осознавая их роль в подъёме страны на новый уровень хозяйствования и геополитики, с другой — из личного уважения к их творческим талантам.
Хазов и Белоусова привезли свой предсерийный образец твердотельного лазера. Они рассказали о ведущейся экспериментальной инициативной работе по созданию лазерного дальномера и прицельной системы для перспективных ракет «воздух-земля». Никита Сергеевич засыпал их уточняющими вопросами, пытаясь более полно представить себе возможности новых систем. Самой ракеты ещё не существовало, в это время ещё только -только налаживали серийное производство первой советской авиационной ракеты К-5 (РС-1У) класса «воздух-воздух», для оснащения истребителей МиГ-17 и МиГ-19. Одновременно с весны 1956 года должны были начаться испытания её усовершенствованного варианта К-5М. Вместе с тем уже во второй половине 50-х стало ясно, что К-5 как ракета «воздух-воздух» устарела, едва успев родиться, хотя бы потому, что не позволяла атаковать цели, идущие с превышением, т. е. выше перехватчика, и была очень ограничена по диапазону дальностей возможного пуска.
Готовясь к встрече с учёными, Хрущёв перечитал «документы 2012» по разработкам первых ракет «воздух-воздух» и «воздух-земля», и обнаружил, что в 1963 году проводились испытательные пуски ракет К-5М по наземным целям. Испытания были не вполне удачны — в землю ракета попадала, но вот в цель... Да и боевая часть, рассчитанная на поражение воздушной цели направленным конусом осколков (на К-5М), для наземных целей была слабовата.
Однако первые пуски по наземной цели показали возможность создания управляемой ракеты класса «воздух-земля» на базе К-5М. (Разработка Х-23 началась в 1966 г.) Понимая, что более ранняя разработка лазеров и оптоэлектроники делает возможной ускоренное создание подобной системы, хитрый Никита Сергеевич пригласил на встречу с учёными конструктора ракеты К-5 Дмитрия Людвиговича Томашевича, и директора завода №455 в подмосковном Калининграде Юрия Николаевича Королёва.
(Так уж вышло, что в одном городе, позже названном Королёв, работали целых два Королёва — всем известный Сергей Павлович, и оставшийся практически неизвестным Юрий Николаевич, позднее разработавший первые в РИ советские ракеты «воздух-земля» Х-66 и Х-23)
Кроме того, он пригласил и министра оборонной промышленности Устинова, и военных: министра обороны маршала Жукова, и командующего ВВС Павла Фёдоровича Жигарева, справедливо полагая, что надо свести лицом к лицу разработчиков оружия, систем наведения, и их потенциальных заказчиков.
— Очень интересно, — сказал Хрущёв, выслушав учёных. — Я, товарищи, собрал тут вместе учёных, конструкторов и военных, чтобы поставить вам важнейшую задачу оборонного значения.
— Вот, у нас Дмитрий Людвигович и Юрий Николаевич сейчас разворачивают выпуск авиационной ракеты К-5. Скажите, Дмитрий Людвигович, а по наземной цели ваша ракета работать не может?
Было начало 1956 года, о таком применении К-5 ни конструкторы, ни военные даже не думали, потому Хрущёв решил осторожно подтолкнуть научную и военную мысль в нужном направлении. Тем более, что призрак надвигающегося Суэцкого кризиса не давал ему покоя. Он понимал, что с разработкой УР «воздух-земля» до начала Суэцкого конфликта уже не успеть, но почему бы не начать работы сразу, как только головоломка начала складываться воедино?