Цвета ее тайны
Шрифт:
Стоит ли терпеть такие страдания ради какого-то там мужа?" — подумала Мела, однако, немного поразмыслив, успокоилась. Повернуть назад сейчас, проделав уже немалый путь, было бы просто глупо. Если бы назад можно было поплыть, тогда дело другое, а коли и туда и сюда придется ковылять пешком, так лучше уж продолжить путь и узнать, что присоветует ей Добрый Волшебник.
Мела вернулась на тропу, которая через некоторое время вывела ее к роще, где помимо многочисленных пирожковии, увешанных где свежими, а где и зачерствевшими пирожками, попадались и ветви с едой более подходящей для русалок. Конечно, о свежей рыбешке, не говоря уж о морских огурцах или морской
Подкрепляясь, русалка, естественно, стояла на месте, а вот время, в отличие от нее, шло, и тени, воспользовавшись этим, заметно удлинились. Поначалу Мела обратила на это внимание исключительно из любопытства — на морском дне с тенями не густо — однако скоро смекнула, что отмеченное явление свидетельствует о приближении ночи. Успевшая устать (и как только эти сухопутные постоянно шастают по своим сухим путям?), зная, что на берегу по ночам путешествовать небезопасно, она решила подыскать подходящее убежище. А решив, тут же залезла в свой справочник и довольно скоро выяснила, что где-то поблизости находится пивнушка пузатая — дерево с толстенным, похожим на бочку, полым стволом. Правда, перспектива плескаться всю ночь в пиве манила ее еще меньше, чем купание в пресной воде, но потом Мела смекнула, что дорожный справочник не стал бы предлагать в качестве места для ночлега пивнушку с пивом, и речь, скорее всего, идет о высохшем пустом дереве. А такое и впрямь может послужить совсем неплохой спаленкой. Оглядываясь по сторонам, русалка довольно скоро углядела точно такое же, как на картинке, пузатое дерево, а подойдя поближе, обнаружила не обычную для пивнушек затычку, а трещины в коре, образовывавшие прямоугольник. Это могли быть только очертания двери, и стало быть, она нашла то, что искала.
Запустив пальцы в трещину, Мела потянула дверь на себя, открыла и заглянула в темное, сухое дупло. Конечно, она предпочла бы переночевать в соленой воде, но за неимением лучшего была готова удовлетвориться и этим убежищем. Путникам особо привередничать не приходится. Хватит и того, что у кого-то, побывавшего здесь раньше, хватило ума натаскать сюда подушек.
Едва русалка забралась внутрь, как на стенках дупла мягко засветилась древесная плесень. Конечно, этот свет не шел ни в какое сравнение с волшебным мерцанием подводных растений, но все равно радовал, хоть немного напоминая о глубинах моря. Тому, кто станет ее мужем, придется полюбить море, ведь она, Мела, принадлежит морю и душой и телом. Впрочем, тут затруднений возникнуть не должно: чтобы не любить море, нужно быть не просто сухарем, а сухарем редкостным, какой годится в мужья разве только черствой, как и он сам, сушке. С этой мыслью Мела блаженно растянулась подушках.
Подушка (та, которая оказалась у нее прямо под ушком) негодующе фыркнула.
— Что такое? — испуганно вскричала русалка, подскочив на месте.
Ответом ей было сердитое фырканье и пыхтение.
— Что здесь происходит? — с раздражением спросила Мела, неохотно поднимаясь на уставшие за день ноги.
Неожиданно у одной из подушек сформировался рот.
— Она еще спрашивает? — обиженно кривя пуховые губки, прошелестела подушка. — Это я должна поинтересоваться, что тут за безобразие творится. Как ты посмела плюхнуться своей скользкой задницей прямо
— Куда?
— На гастрономию, агрономию, автономию…
— Может, на физиономию?
— Это неважно. Важно, что ты не можешь спокойно вздремнуть без того, чтобы на тебя тут же не шлепнулось противное морское чудовище.
— Между прочим, многие находят меня весьма привлекательным морским чудовищем, — не на шутку обиделась Мела.
Рот скривился в насмешливой гримасе.
— Тоже мне красавица, вобла моченая. Ты можешь привлечь разве что голодного хряка, да и у того такая костлявая уродина поперек глотки встанет.
А ты… — Мела едва не задохнулась от возмущения. — Ты не подушка, а.., а подзадница! С такой подушкой ни один дуралей в Ксанфе спать не захочет.
— Это со мной-то не захочет!? — яростно зашлепала губами подушка. — Да стоит мне только поманить, и кто угодно…
— К тому же ты не та, за кого себя выдаешь, — уверенно заявила русалка, вообразив, что здесь пахнет магией.
— Я та, кем мне угодно быть в настоящий момент. Заруби это на своем носу. А лучше на впуклых ягодицах.
От такого неслыханного и несправедливого оскорбления у Мелы перехватило дух. Так отозваться о ее ягодицах, не просто выпуклых, а весьма соблазнительных и округлых! Возмутительно!
— Сама ты впуклая, жесткая и ни на что не годная.
Вместо мозгов у тебя перья, а что до ягодиц.., их у тебя вовсе нет!
— А вот и есть!
— А вот и нет!
— Ну смотри, треска заморенная… — на глазах у изумленной Мелы подушка вытянулась и перетянулась посередине, так что образовалась тонкая талия. Из верхней части выросли две руки, нижняя расщепилась на две стройные ножки, матерчатая наволочка преобразовалась в шелковистую кожу, и спустя несколько мгновений перед русалкой стояла пышная, чувственная молодая женщина.
— Смотри! — повторила она, поворачиваясь к Меле задом.
Нельзя было не признать, что ягодицы у нее не просто есть, а очень даже есть. Почти столь же соблазнительные, как и у самой русалки.
— Ты демонесса! — сообразила Мела.
— Она самая, а звать меня Метрия. А ты кто будешь?
— Мела, морская русалка.
— Надо же, морская… Что же ты делаешь так далеко от своей природной пятницы обитания?
— От.., чего обитания?
— Ну от субботы или этой, как ее…
— Может, среды?
— Неважно Что за нелегкая занесла тебя на сушу?
— Я ищу мужа. В море не нашла, вот и "пришлось мне выбраться на землю.
На сей раз Метрия окинула собеседницу взглядом понимающим и вполне одобрительным.
— Ну что ж, насколько я разбираюсь во вкусах наземных мужчин, с этим у тебя затруднений быть не должно. Для такой, как ты, захомутать муженька — плевое дело. А какой мужчина тебе подойдет?
— Сгодится любой принц, был бы только красивым да послушным. Один мне как-то попался, но он оказался совсем мальчишкой, и я его отпустила. Может и зря.
— Интересная история. А как его звали?
— Принц Дольф, из людского племени. Тогда ему и десяти не исполнилось, но нынче-то он, наверное, уже взрослый. Слышала про такого?
— Не только слышала, я с ним знакома. Да, этот мальчик вырос. Ему уже минуло семнадцать, и он женат.
— Наслышана, — печально вздохнула Мела. — Женился на какой-то девчонке, которая даже не была принцессой.
— Не была, зато теперь стала. Не только принцессой, но и матерью. Аист уже принес им двух девочек-близняшек. Одну нарекли Дон, а другую Иви. Еще их называют двумя Зорями, Утренней и Вечерней.