Цветная музыка сидхе
Шрифт:
«Мать жива? Ее имя?» — подождав, пока я встану и снова двинусь вперед, спросила Силиария.
— Альенда Шохард. Нет, мама умерла год назад.
«О, глупышка Альенда ушла к Неумолимой? — без капли сочувствия в голосе спросил голос. — Странная она. Всегда была такой. Не плохая, сидхе в принципе не бывают плохими. Но странная».
— Силиария, ты… город? И я не могу понять, твой голос мужской или женский? Может, хватит шептать?
«Ты правда не знаешь? — помолчав, спросила она бархатным глубоким контральто, самым низким и богатым из женских голосов. — Я дух города. Душа
Услышав про душу, суть и дух, я даже с шага сбилась и застыла на месте. Это она звала меня во сне? Объясняла что-то неразборчивым шепотом?
— Я слышала тебя, но не могла уловить смысл. Мне незнаком язык, на котором ты обращалась ко мне, — придя в себя от новости, ответила я и снова зашагала.
«Глупости. Сейчас же ты вполне спокойно беседуешь со мной».
— Сегодня я вошла в медитативный транс. И лишь в нем смогла понять, что ты говоришь.
«И куда этот никчемный мир катится? — с тяжелым вздохом спросила душа города. — Ребенку, чтобы услышать дух отчизны, приходится входить в медитативный транс. Альенду следовало бы выпороть хорошенечко за все те глупости, что она натворила».
— Не надо так. Мама была не права, что… Во многом не права. Но она моя мама, и ее уже нет в живых.
Неторопливо идя по местам, где тысячелетие назад обитали мои соплеменники, я жадно осматривалась. Не знаю, что я надеялась увидеть. Возможно, что-то необычное. Но всё было красиво, изящно, чисто и… мертво.
«Прости. Так что она успела тебе поведать? Про то, что ты чистокровная сидхе, уже знаешь?»
— Узнала несколько месяцев назад от драконов. Всё детство я вынуждена была носить блокирующий магию амулет. А уж о волшебстве, которым могу владеть, и не подозревала. Способности стали просыпаться медленно и лишь после того, как я сняла амулет.
«Ну Альенда!!! — сорвалась на гневное шипение Силиария. — Поганка белобрысая! Свою жизнь загубила и дочь чуть не угробила! Столько времени дурью маялась, а ума больше чем за полтора тысячелетия так и не набралась! Тебя как зовут?»
— Рэмина. Можно сокращенно — Рэми.
А вот и ответ на один из вопросов, давно меня мучающих. Сколько лет было маме? Оказывается, больше полутора тысяч лет. И есть те, для кого она — «поганка белобрысая».
В голове не укладывается.
Чувства, которые во мне будила невидимая, но очень эмоциональная душа города, были двоякие. Мне было неприятно то, как она говорит о маме. И в то же время я была с ней согласна. Альенда и правда наломала дров.
«Рэми, нам придется начинать с самого начала. С того, что проходят только что родившиеся младенцы. Сейчас поверни направо, иди до конца улицы и налево. Увидишь приземистую круглую башню под синим куполом. Входи внутрь и спускайся в самый низ».
— И что там? — поворачивая, куда было велено, поинтересовалась я. — Что именно проходят только что родившиеся сидхе?
«Единение и познание. Там находится Источник мира».
— Источник магии? Я читала о них. Один из таких вроде как в Гроте безумия.
«Глупенькая.
— Или разрушить его?
«Разрушить — нет. Не можете. Или умрете. Ваша доля — созидание и совершенствование, не разрушение».
— Силиария, почему мой народ ушел? Драконы не говорят, хотя наверняка знают. А смертные народы не в курсе, они не застали те события.
«Жадные чешуйчатые хотели слишком много! — вновь сорвалась она на шипящие с присвистыванием нотки. — Собственники хвостатые! Ящерицы наглые и беспардонные! Никогда сидхе никому не подчинялись! Нельзя удержать в руках песню. Невозможно запереть музыку в клетку. Не под силу кому бы то ни было заставить стихи звучать лишь для них».
— Я не понимаю… Они хотели подчинить сидхе?
«Сидхе нельзя подчинить, Рэми. Запомни это. Повторяю, вы — душа мира, а душу не подчинишь, не удержишь, не запрешь. Вы — не орудие в чьих-то руках. Вам нельзя отдавать приказы. Вы не можете по чьей-то воле стать разящим оружием».
— Всех можно подчинить и удержать, нашелся бы рычаг давления.
«Умрешь», — спокойно констатировала Силиария.
— Если стану оружием?
«Если подчинишься чужой воле и станешь жить не по велениям и порывам своего сердца, а поддавшись жалости или страху. Певчие птицы в неволе не поют. И не живут».
Я промолчала, осмысливая. Альенда поэтому ушла от лорда Калахана? Потому что он пытался ее запереть? Ограничить? Подавлял? Заставлял делать то, что не могла вынести ее природа?
И не от этого ли мучаюсь сейчас я, не зная, как изменить отношение Дарио ко мне?
Тем временем я дошла до нужной башни, потянула на себя дверь, открывшуюся без малейшего скрипа, и вошла. Тут же под потолком начали разгораться светильники.
Осмотревшись, нашла лестницу, ведущую вниз. Ну что ж, сейчас узнаю, что такое Источник мира.
Спускаться пришлось долго. Я потеряла счет виткам винтовой лестницы, которая вела всё глубже и глубже. Темно не было — как только я проходила какой-то участок, впереди загорались очередные светильники, а те, что оставались за спиной, затухали.
И вот наконец большой зал с выложенными мозаичной плиткой стенами. А из пола в центре его бил вверх столп синего света.
«Пришли, — вернулась ко мне Силиария. — Разуйся и разденься донага. После этого войди в Источник».
— И что будет? — поежившись, спросила я.
«Всё будет, ребенок. Ты узнаешь всё. Обретешь… себя. Станешь полноценной».
Я медленно приблизилась к яркому синему столпу и обошла вокруг него. Было страшно. Можно ли верить невидимке, называющей себя духом города? А что, если это очередной обман? Что, если я сейчас сгорю? Как убедиться, что это не розыгрыш, не попытка меня уничтожить? Что та, кто меня сюда привела, хочет мне добра?