Цветочное алиби. На шпильках по джунглям

Калинина Дарья

Учитывая все это, Мариша почти точно могла предположить, что произошло. Вот Рина, ничего не подозревая, стоит себе, одеваясь и собираясь выйти на улицу. Преступник подходит к ней, предлагает поправить шарфик или просто подает Рине пальто. Рина хорошо знает преступника. И его предложение не вызывает в ней никакого протеста. А тот, воспользовавшись тем, что концы шарфика свободно окутывают шейку жертвы, хватает и тянет за них изо всех сил.

Вряд ли борьба заняла много времени. Несколько минут, и Рина перестала трепыхаться. Тогда убийца погрузил

ее тело в машину и увез в лес. Конечно, он рисковал. Его машину могли остановить и осмотреть при выезде из города. Но видимо, преступнику было ради чего рисковать. Или у него просто не оставалось другого выхода.

– Скажите, – обратилась Мариша к Геннадию. – А ваша сестра была богата?

– Смотря что считать богатством, – уклончиво ответил тот.

– Но все-таки каково было ее состояние?

– Рина не любила распространяться о своих доходах. Даже я, работая с ней, мог лишь приблизительно предполагать размеры ее состояния. То же самое касалось и других родственников.

– А муж?

– Что муж?

– Он знал?

– Думаю, что от Толи моя сестра скрывала эту информацию еще более тщательно, чем от кого бы то ни было.

– Почему?

– Потому что у Рины был печальный опыт.

– Опыт общения с альфонсами?

– Да. И хотя Толю никак нельзя назвать альфонсом, но понимаете, опыт есть опыт. Как говорится, обжегшись на молоке, на воду дуют.

– А еще говорят, что пуганая ворона куста боится.

– И так тоже говорят, – согласился с ней Геннадий. – Но, повторяю, к Толе это не имеет отношения.

– А у Толи есть свой собственный источник доходов?

– Конечно! Или вы думали, что он сидел на шее у моей сестры?

Честно говоря, именно так Мариша и думала. И сейчас эти сомнения ясней ясного отразились у нее на лице.

– Что вы! – воскликнул Геннадий. – Рина ни за что не потерпела бы подобного! Она наелась дармоедами, желающими жить за ее счет, по самое горло. Вечно людям казалось, что они могут сесть ей на шею. А Рина не терпела этого. Понимаете?

– Еще как понимаю.

– Деньги доставались ей тяжелым, иной раз просто каторжным трудом. Зачем же делиться ими с какими-то бездельниками, которые не могли или не хотели зарабатывать себе на жизнь сами?

Из всего этого монолога Мариша вынесла только одно – у Толи, Рининого мужа, есть собственные деньги.

– И как он их заработал?

– Кто?

– Толя.

– Деньги?

– Ну да! Как он заработал свои деньги, раз был экономически не зависим от богатой жены?

Геннадий усмехнулся:

– Однако как вы все сложно заворачиваете. Какие слова! Я не знаю, как Толя заработал свои деньги. Подозреваю, что уж точно не стоя день и ночь у токарного станка.

– Да, на работягу он не похож, – согласилась Мариша. – Тогда как же?

– Говорю же, я не знаю! Ни Рина, ни Толя никогда не обсуждали свои финансовые дела прилюдно. Знаю только, что в данный момент у Толи есть три квартиры в разных частях города.

– И что?

– И он

их сдает. И неплохо живет на получаемые за аренду деньги.

Мариша прикинула. Да, на сдачу квартир в аренду можно жить. Особенно если квартиры хорошие. И если их даже не одна, а несколько.

– Но тем не менее живет он в доме, который построила его жена на свои собственные средства, – рискнула заметить Мариша. – Так?

– Да. Но Рина сама так захотела.

– Что захотела?

– Чтобы все мы, вся наша семья – я, Сима и Света с ее мужем – жили бы вместе с ней.

Мариша растерялась.

– Зачем? Зачем ей это было нужно?

– Просто так, – пожал плечами Геннадий. – Думаю, что просто так. А разве вы сами ничего не делаете просто так?

Мариша растерялась еще больше. Разумеется, она часто поступает импульсивно, но только в тех случаях, когда речь идет о получении какого-то удовольствия. А какое удовольствие может быть от совместной жизни под одной крышей со взрослым братом и двумя старшими сестрами, одна из которых замужем, а другая гораздо старше тебя? Нет, извините, но этого Мариша уразуметь не могла.

«Ладно, – решила она про себя, – сейчас приедем на место, и все своими глазами увижу».

Толя ехал не с ними, а впереди на своей машине. Несмотря на стресс, он настоял на том, чтобы сесть за руль. И, как ни странно, для убитого горем человека неплохо справлялся с управлением. Если в начале пути Мариша и переживала, что вдовец вскоре вляпается в аварию, то к концу дороги убедилась: Толя куда крепче, он умеет держать себя в руках.

Сам дом оказался примерно таким, каким его и ожидала увидеть Мариша. Стандартное жилье богачки. Никакой особой выдумки вложено не было. Типовой проект, слегка оживленный яркими красками. Симпатичные стены оштукатурены и выкрашены в светло-зеленый цвет. Белые стеклопакеты, белые накладки из искусственного камня, белое крыльцо и темно-зеленая крыша.

Вокруг дома довольно большой участок, на котором еще велись ландшафтные работы. Площадка тут была уже выровнена, засыпана щебнем, с аккуратно выложенными дорожками, разбегавшимися в разные стороны и замирающими постепенно под лежащим еще вокруг снегом.

Во дворе горело несколько фонарей, что позволяло лучше разглядеть сам дом. И удивиться его мрачности.

– Летом тут гораздо веселей, – заметив тоскливый взгляд, которым Мариша окинула строение, поторопился заверить ее Гена. – Соседей у нас нет. Живем, можно сказать, в особняке.

Ага, в особняке, за высокой кирпичной оградой и с парочкой цепных собак, которые как раз в этот момент выбежали с заднего двора и замерли в выжидательной позе. Определить их породу Мариша не бралась. Помесь то ли кавказской овчарки с восточноевропейской, то ли просто с крупной дворнягой. Но вид у собак был жутко злобный. А коротко обрезанные уши и хвосты привлекательности им тоже не добавляли.

– Осторожней с нашими собачками, – предупредил Геннадий, хотя мог бы и ничего не говорить.