Цветок из пламени
Шрифт:
— Не думала, что служители Альнеи падки на золото, — хмыкнула я, заметив, что де Лален вернулся без своего кошелька.
— К счастью или нет, но в этом мире, дорогая Александрин, все покупается и продается. Если бы это было не так, мы бы не смогли встретиться с демонической сущностью моего брата и, возможно, впоследствии не сумели бы его отыскать.
За безмолвным служителем, раскрывшим перед нами тяжелую, окованную железом дверь, спустились в подземелье. Я шла за мужчинами, провожаемая тенями, скользившими по стенам, рожденными пламенем факелов, и напряженно вслушивалась в эхо
Еще немного, и снова его увижу. Конечно, не совсем его, но все же…
Его глаза, его лицо. Его голос.
От одной только мысли об этой встрече меня бросало то в жар, то в холод.
— Ничего не бойтесь, — достигнув очередной массивной двери, шепнул мне на ухо Касьен. — Сущности стражей могут почувствовать ваш страх и будут пытаться запугать еще больше. Не обращайте на них внимания. Они надежно спрятаны в зеркалах, а потому не опасны.
Легко сказать — не бойся. Того и гляди сердце из груди выскочит, и от волнения предательски немеет тело. По крайней мере, ног я больше не чувствовала. Переставляла их точно ватные, с трудом двигаясь за своим бесстрашным проводником, казалось, чувствовавшим себя здесь как дома.
Служитель Альнеи в зеркальный зал не пошел. Только попросил тихим, ничего не выражающим голосом, чтобы не задерживались, и растаял в полумраке подземелья.
— Когда-то и сущность Серен была заточена здесь, — оглядываясь на зеркала, в которых начали проступать неясные очертания чьих-то силуэтов, задумчиво произнесла я.
— Она до сих пор здесь. — Касьен запнулся, прежде чем закончить: — Моран не желал ее отпускать. И теперь я понимаю почему.
А я не понимаю, почему после всего, что узнала о муже-предателе, все равно пытаюсь его спасти.
Мне явно недостает здравого смысла.
— Вы это слышите? — испуганно озираясь кругом, ежась от шепота, звучащего отовсюду, множащегося и нарастающего, пролепетала одними губами.
Жуткое место. Не хотела бы застрять здесь в одиночестве.
— Это узники зеркал, — ответил де Лален и повторил вкрадчиво: — Не бойтесь, Александрин, они не причинят вам вреда.
И тем не менее я продолжала вздрагивать от малейшего шороха, напряженно косилась на сгустки тьмы в отражениях, принимавшие очертания человеческих фигур.
Шевалье остановился посреди зала, наполненного сырым полумраком. Протянул руку к высокому напольному зеркалу, гладь которого была подернута зловещим туманом. Впрочем, мне здесь все казалось зловещим. Дотронувшись до широкой резной рамы, маг не отнимал ладони, пока по дереву не зазмеились, мерцая, символы древнего вальхеймского языка.
Дымка в Зазеркалье постепенно таяла, открывая моему взору томящееся в зачарованной клетке существо, внешне похожее на человека. Но стоило поглубже заглянуть в пронзительные черные глаза, и становилось ясно: на меня смотрело, криво ухмыляясь, само воплощение тьмы. Та часть Морана, его демоническое естество, которому на веки вечные следовало оставаться в этих стенах.
Впрочем, и без своего темного «я» страж оказался тем еще мерзавцем.
— Моя жена номер два? — осклабился «близнец» маркиза, подаваясь вперед, ко мне навстречу, и я невольно тоже шагнула к зеркалу. — Соскучилась по мужу? Так вот он я! — отвесило ироничный поклон отражение. — Ничем не хуже маркиза во плоти. Тот сейчас, знаете ли, находится не в лучшем состоянии. Не то что я.
— Ты чувствуешь его? Знаешь, где он? — воскликнула порывисто. Пока шли по подземной галерее, уговаривала себя, что бы ни случилось, оставаться сдержанной, но с самовнушением у меня всегда были проблемы.
— Он часть меня. А я — его. Пока жив маркиз, живу я, и наоборот, — уклончиво ответила тень.
— Прошу, скажи, где он! — нетерпеливо потребовала я, продолжая с жадностью вглядываться в такие любимые когда-то черты. Умом понимала, что это не Моран. Да и не человек вовсе. Бесплотное нечто. Непрошеное наследие, доставшееся маркизу от его предков-морров. Но сердце, словно ненормальное, то колотилось в бешеном ритме, то замирало от одного лишь звука его глубокого голоса.
— А ты уверена, маркиза, что стража следует спасать? — лениво поинтересовалось отражение, острым когтем выводя на зачарованной стеклянной преграде, что удерживала его в Зазеркалье, непонятные узоры, отчего пространство наполнялось невыносимым скрежетом. — Того, кто женился на тебе из корысти, желая превратить в жертву. Кто пользовался тобой в постели, а на рассвете покидал, чтобы помечтать в одиночестве о своей драгоценной.
Каждое слово ранило сильнее любого оружия, напоминая о предательстве человека, которого я так опрометчиво полюбила.
— Уверена.
— А давай поступим так! — Глаза потустороннего существа азартно сверкнули. — Я открою тебе еще один гадкий секретик маркиза, и, если после всего услышанного ты по-прежнему будешь желать его спасения, так и быть, скажу, где искать.
— Александрин, не стоит верить всему, что говорит тень, — подал голос до сих пор не вмешивающийся в разговор Касьен. Маг напряженно следил за выражением лица эфемерного существа, словно надеялся поймать того на лжи, но пока что тщетно.
— А зачем мне лгать? — хмыкнула копия моего мужа и снова царапнула зеркальную поверхность, оставив на ней глубокую борозду, которая почти сразу же исчезла. — Я ведь не предлагаю сделку, не прошу освободить меня взамен на сведения. Просто мне жаль дурочку.
— Ты не способен на сострадание, — жестко парировал де Лален.
— Ну хорошо, мне скучно, — призналась тень. — И я уже предвкушаю, как вытянется ее смазливое личико, когда раскрою еще одну гнусную тайну ее муженька. Сними маску, маркиза. Здесь тебе не от кого прятаться.
Я стояла, не решаясь не то что пошевелиться, — боялась дышать. На один короткий миг отчаянно захотелось превратиться в бездушную статую, не способную чувствовать. А значит, не способную испытывать боль и страдать.
— Ну, так мне говорить? Или будем молчать? — Демоническое естество стража провело рукой вдоль своего лица, напоминая об условии — обнажить перед ним свои чувства. — Или предпочитаешь оставаться в блаженном неведении, пугливая девочка?
Маску я сняла, всем своим телом ощущая липкий, насмешливый взгляд потустороннего существа.