Цветок ненависти
Шрифт:
Мне было страшно и меня колотила дрожь. Главное не попасть в трахею и не залить в лёгкие. Поджег края трубки, загнув их внутрь, чтобы не ранить слизистую острыми заусенцами. Пришла мысль помогать себе проволочкой, чтобы не промахнуться. Хоноку я устроил полулёжа перед операцией, нервно вздохнул и приступил к работе. Но к моему удивлению все прошло нормально и без осложнений.
– Да, я сделал это, - произнёс я, убирая трубку.
Я радостно улыбнулся, стирая со лба пот, а потом отнёс всё на кухню. Хонока продолжала лежать без сознания, но теперь я был спокоен за неё. Вот только когда вернётся моя мама? И сможет ли она сделать то, что планировала? Мой разум отказывается понимать слова матери. А что, если она ошибается и не придёт?
Когда Хонока проснулась, я был очень рад, но не подавал виду. Казалось, что мои эмоции могут выплеснуться наружу и убить её своей силой, чего я не желал. Удушить в объятьях было бы слишком печально. Открыв один глаз, она застонала, попытавшись приподняться, поморщилась, осмотрелась и уткнулась взглядом в меня. На её лице появился испуг.
– Так ты Учиха?
– ошарашено спросила она меня.
– Не напрягайся, - ответил я, пытаясь уместить в голове её прекрасный образ.
Она нерешительно дотронулась до меня рукой, пощупала мою щеку, а потом просто молча навалилась на меня, сжав в объятьях. Я же пытался не улететь в космос от чувства близости с ней, от тепла её тела, согревающего меня, от тесноты объятий. Она заплакала, продолжая обнимать меня, а я сидел не в силах пошевелиться.
– Я так испугалась, - произнесла она через десять минут.
– Мои родители... Лис...
– Успокойся, - приказал я.
Мне было жаль Хонока. Даже не представляю, что делал бы я, если бы потерял свою маму. Но даже так, я испытывал ужас и страдание от того, что Хонока потеряла родных. Печально, что я не могу выразить всю свою боль словами, не способен подобрать их так, что бы они не выглядели фальшиво и наигранно, успокоив Хонока. Поэтому я буду просто молчать и сдерживать эмоции в себе, надеясь, что они утихнут, а так же позволять Хонока обнимать меня даже не смотря на то, что это смущает меня до глубины души. Если я могу дать ей успокоится своим присутствием, то зачем мне мешать?
Я так и сидел молча в объятьях до самого вечера, успокаивая Хонока, ожидая, когда появится мама. Иногда мне приходила на мысль, что она могла погибнуть, но я тут же отталкивал её. Но от других мыслей я убежать не мог.
Почему демон-лис крушит всё, что встретит у себя на пути? Почему нельзя обойтись без этого, без ненависти и разрушений? Ответа у меня не было, но я знал, что если умрёт мама, то я обязательно постараюсь найти ответ. Должна же быть причина и смысл в её смерти, как и в смерти её родителей?
Когда я бежал домой, я просто боялся, не осознавая страха смерти. Теперь же я начал понимать его и осознавать то, что я могу умереть. Моя жизнь так хрупка, и может оборваться в любой момент, как и жизни окружающих.
– Накано, прости, я не должна была вот так, - вырвала меня из мыслей Хонока, отпуская меня, испугано отводя взгляд в сторону.
Я недоумённо посмотрел на неё, удивляясь тому, что она боится меня. Неужели она считает, что я могу обругать её? Какая же она глупая. Я улыбнулся про себя, чувствуя невероятное желание обнять и успокоить её, но решил, что это может напугать её сильнее. К тому же, я стеснялся выражать свои чувства к ней так ярко: уж слишком они были сильны.
– Хорошо, я пойду принесу тебе поесть. Ты потеряла много крови, - сказал я, вспомнив о ране и её бледности.
– Не напрягайся.
Хонока нерешительно отстранилась от меня, отчаянно краснея, видимо, позабыв о смерти родителей. Я бы на её месте так не смог. Даже сейчас я продолжаю волноваться о своей матери.
Я пошёл на кухню, набрал и подогрел еду, оставленную мамой для меня. Землетрясения утихли полчаса назад. Сам я не ел с утра, поглощённый чтением свитков и волнениями о матери. Да и сейчас есть не слишком-то и хотелось.
Внезапно во дворе раздался хлопок со свистом. Я вздрогнул, повернувшись на звук и уперевшись взглядом в бумажные стены. А потом я услышал знакомые шаги моей матери, более лёгкие чем у дяди. Наконец-то она вернулась!
Я тут же полный радости выбежал в коридор и резко остановился, увидев кровь на кимоно моей матери. Кровь пропитала ткань, кровь создала две дорожки на щеках исходящих из глаз. И невероятная боль на лице смешанная с любовью. Она сделала два шага ко мне, оставляя кровавые отпечатки на полу, и упала.
– Мама!
– ринулся я к ней на помощь.
Не хочу, что бы она умерла.
==========
Глава 2. Самый слабый ==========
(Не бечено)
Клан Учиха, является одним из сильнейших кланов ниндзя пользующихся чакрой. Помимо нас столь же сильными кланами являются Сенджу, Кагуя, Узумаки и Хагоромо. Но как обычно о силе клана судят по самому сильному представителю, обобщая навыки до их уровня. Я не чувствовал себя каким-то сильным и особенным, к тому же до сих пор не умел применять ниндзюцу Огненного Шара, в то время как, по словам моей матери, остальные мои ровесники уже давно изучили его и считались взрослыми.
– Не всем быть гениями, - философски отметил я тогда и мама принялась меня щекотать, на что я сбежал от неё.
Любила она моменты, когда я вёл себя как взрослый и начинала тискать. Я же слишком сильно смущался, что готов был провалиться под землю, чем терпеть её приставания ко мне. Слишком много эмоций, от которых я задыхался и сбегал, чтобы не умереть от счастья.
Я стоял на тренировочном поле и учил Хонока, сожалея о том, что не могу ей показать огненный шар. Сейчас бы он пригодился для демонстрации возможностей ниндзя. Но даже так, я мог ей много рассказать и показать.
– Ниндзя это такие наёмники, которые выполняют различную работу за деньги, но в основном силовой. Я тоже стану ниндзя, хотя могу и отказаться, прожив обычную жизнь, став крестьянином или занявшись чем-либо иным. Благо ниндзя может заниматься чем угодно в отличие от остальных людей, хоть будучи парнем вышивай цветочки на кимоно, как делают обычно девушки, и что обычно запрещено парням, хоть выращивай травы и цветы: как поясняет мама, мы вне обычной классификации отношений среди людей, но зато у нас есть иная квалификация, по уровню силы, умениям и возможностям, - говорил я.
– Уровень и сила ниндзя исчисляется из его духовной силы, которая растёт из опыта и тренировок. Можно сказать, ниндзя набирает очки опыта, которые повышают его уровень как ниндзя, делая его сильнее. Объём же силы и скорость её восстановления зависит от физической выносливости ниндзя, на которую влияет его уровень, его духовная сила. Объединяя духовную и жизненную силу, ниндзя может создавать чакру, особую энергию, которой он может пользоваться контролируя печатями, разумом, рефлексами и волей, проделывая ею необычные вещи и создавая ниндзюцу, техники ниндзя. Сила ниндзя исчисляется по шестибуквенной, системе, начиная с самого слабого ранга E, и по возрастанию к началу латинского алфавита к рангу A, и также особый ранг силы S, тоже самое что и предыдущий, но более специализированный. А мастерство ниндзя определяется его званием: Генин, низший ниндзя, Чуунин, средний ниндзя, и Джонин, высший ниндзя. Мастерство ниндзя и его сила, не зависят друг от друга, поэтому вполне может быть, что сильный ниндзя может иметь низкое звание.