Цветок пустыни

Дири Уорис

Для меня эти два месяца были настоящей сказкой: я путешествовала по новым для себя странам, знакомилась с новыми людьми, пробовала новые блюда. Пусть заработки были невелики, на поездку по Европе этого хватило. А потом, когда работа в Париже подошла к концу, мы с Жюли вернулись в Лондон.

По возвращении я встретила одного агента из Нью-Йорка — он приехал в Англию искать новые таланты. Он уговаривал меня поехать в Штаты, обещал, что завалит меня там заказами. Конечно, мне и самой очень хотелось этого, ведь все говорили, что Нью-Йорк предоставляет самые богатые возможности, особенно

для чернокожей модели. Мое агентство заключило договор, а я обратилась за американской визой.

Американское посольство, внимательно изучив мои документы, немедленно связалось с английским правительством. В итоге я получила письмо, в котором говорилось, что в тридцатидневный срок я подлежу депортации из Англии — обратно в Сомали. Заливаясь слезами, я позвонила Жюли, которая тогда гостила у своего брата в Челтнеме [14] .

— У меня неприятности, и очень серьезные. Со мной все кончено, подруга. Мне придется вернуться в Сомали.

— Не может быть, Уорис! Давай-ка приезжай к нам на несколько дней, отдохнешь немного. Можно поездом — от Лондона до Челтнема всего несколько часов езды. А здесь чудесно! Тебе пойдет на пользу пожить немного на природе. И мы, может быть, придумаем, что делать дальше.

14

Небольшой город на западе Англии, в графстве Глостершир.

Я приехала. Жюли встретила меня на вокзале и отвезла домой — мимо покрытых ковром бархатной зелени полей и лугов. Мы устроились в гостиной, куда пришел и Найджел, брат Жюли. Он был очень высоким, с очень бледным лицом и прекрасными длинными светлыми волосами. Передние зубы и кончики пальцев у него пожелтели от никотина. Он принес нам чаю, а потом сидел и непрерывно курил, слушая мой рассказ обо всех кошмарах с паспортом и о том, чем все это закончилось.

Скрестив руки и откинувшись на спинку стула, Найджел неожиданно сказал:

— Не переживай, я тебя выручу.

Я была поражена, услышав такое заявление от парня, с которым полчаса как познакомилась.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовалась я. — Чем это ты меня выручишь?

— Я на тебе женюсь.

— Ой нет! — покачала я головой. — Нет! Это я уже проходила. Из-за этого я и попала в такую историю. И снова на эту удочку не клюну, хватит с меня. Не переживай: я с радостью вернусь в Африку. Там моя семья, там все знакомое и родное. А здесь, в этой ненормальной стране, я совсем ничего не понимаю. Здесь, куда ни повернись, сплошные безобразия. Я поеду на родину.

Найджел вдруг вскочил и помчался на второй этаж. Когда он вернулся, в руках у него была «Санди таймс» с моей фотографией на первой полосе. Той самой, которая появилась больше года назад, задолго до того, как я познакомилась с Жюли.

— А это тебе зачем?

— Я сохранил ее, потому что чувствовал: когда-нибудь мы с тобой познакомимся. — Он ткнул в мой глаз на фотографии. — Как только я это увидел, я угадал слезы, которые выступают на твоих глазах, скатываются по щекам. Когда я рассматривал твое лицо, я видел,

что ты плачешь, что тебе нужна помощь. А потом Аллах говорил со мной. Аллах сказал, что спасти тебя — мой долг.

Этого только не хватало! Я глядела на него, широко открыв глаза, и думала: «Он что, чокнутый? Если кому и нужна помощь, так это ему!» Но всю субботу и воскресенье Найджел и Жюли убеждали меня: если он может меня выручить, зачем же отказываться? Что ждет меня там, в Сомали? Какое будущее? Козы и верблюды? Тогда я задала Найджелу вопрос, который не выходил у меня из головы:

— А зачем это тебе нужно, дружище? Почему ты так хочешь на мне жениться, к чему тебе все эти хлопоты?

— Я уже сказал: мне от тебя ничего не нужно. Меня тебе посылает сам Аллах.

Я растолковала ему, что на мне не так-то просто жениться: сбегал в ЗАГС, и все дела. Я ведь уже замужем.

— Ну, с ним ты можешь развестись, а тупицам-чиновникам мы скажем, что собираемся пожениться, — рассуждал Найджел. — Так что выдворить тебя они не смогут. Я пойду с тобой вместе. Я же гражданин Великобритании, мне они не смогут отказать. Пойми, я очень сочувствую тебе, я должен тебя выручить. Все, что в моих силах, я для тебя сделаю.

— Ну-у, большое спасибо…

— Слушай, — добавила Жюли, — если он может тебе помочь, Уорис, так отчего не попробовать? Ты можешь воспользоваться случаем, а что тебе еще остается? Хуже не будет.

Слушая их уговоры несколько дней подряд, я решила так: она, в конце концов, моя подруга, а он ее брат. Я видела, где он живет, я могу доверять ему. Жюли права: можно попробовать — хуже не будет.

Мы решили, что Найджел пойдет вместе со мной к мистеру О'Салливану договариваться о разводе, — у меня не было ни малейшего желания снова встречаться с его сыновьями наедине. Я предположила (вполне логично, если уж говорить об этом старикашке), что он потребует денег, прежде чем согласится хоть пальцем шевельнуть. Я вздохнула — даже думать об этом было противно. Но подруга с братом продолжали уговаривать меня, и постепенно у меня зародилась надежда, что эта затея принесет свои плоды.

— Что ж, поехали, — сказал Найджел. — Сядем, не откладывая, в мою машину и отправимся в Кройдон.

Мы вдвоем приехали в район, где жил старик, и я показала Найджелу, как подъехать к нужному дому.

— Будь осторожен! — предупредила я его по пути. — Эти парни, его сыновья, они совсем отмороженные. Мне даже страшно выходить из машины.

Найджел засмеялся.

— Я говорю вполне серьезно. Они за мной гнались, хотели меня избить. Говорю тебе, это настоящие отморозки. Нам надо быть очень осторожными.

— Да ну, Уорис! Мы просто скажем старикану, что ты подаешь на развод. Вот и все. Невелика забота.

К тому времени, когда мы приехали к мистеру О'Салливану, день уже клонился к вечеру. Мы припарковались напротив его двери. Пока Найджел стучал в дверь, я то и дело оглядывалась через плечо и по сторонам. На стук никто не отозвался, что меня ничуть не удивило. Я предполагала, что придется совершить очередную прогулку до угла, в паб.

— Давай, — сказал Найджел, — обойдем вокруг дома и заглянем в окна. Вдруг он там сидит?