Цветы для Элджернона
Шрифт:
Сколько дверей предстоит открыть! Люди должны понять, насколько важна такая работа. Уверен – фонд не откажет мне.
Но я устал от одиночества. Нужно рассказать обо всем Алисе.
25 июня.
Позвонил Алисе. Я нервничал и, должно быть, говорил не совсем внятно, но как же приятно было вновь услышать ее голос! Казалось, она тоже рада. Она согласилась повидаться со мной, и через мгновения я уже сидел в такси, проклиная уличные пробки.
Я не успел постучать – Алиса распахнула дверь и кинулась мне в объятия. – Чарли, мы все так беспокоились за тебя! Мне снились ужасные сны,
– Не ругай меня. Мне надо было побыть одному и найти ответы на множество вопросов.
– Пойдем на кухню, я сварю кофе. Что ты делал все это время?
– Днем – думал, читал и писал. По ночам – странствовал в поисках самого себя и открыл, что Чарли подглядывает за мной. – Она вздрогнула.
– Не говори так. Никто не следит за тобой, у тебя просто фантазия разыгралась.
– Я чувствую, что я – это не я. Я занял принадлежащее Чарли место и вышвырнул его оттуда, как меня самого выкинули из пекарни. Я хочу сказать, что Чарли Гордон существует в прошлом, а прошлое реально. Нельзя построить новый дом на месте старого, не разрушив его, но Чарли уничтожить нельзя. Сначала я искал его. Я виделся с его – моим – отцом. Все, чего я хотел, доказать, что Чарли существовал в прошлом как личность и что именно этим оправдано мое собственное существование. Слова Немура, будто он создал меня, оскорбительны… Но я обнаружил, что Чарли существует и сейчас, во мне и вокруг меня. Это он вставал между нами. Оказалось именно мой разум создал барьер – эту помпезную дурацкую гордость, чувство, что у нас с тобой нет ничего общего, потому что я превзошел тебя. Ты вложила эту идею в мою голову. Но это не так. Это Чарли, маленький мальчик, он боится женщин, потому что мать била его. Неужели ты не понимаешь? Месяцы интеллектуального роста ничего не смогли сделать с эмоциональной схемой маленького Чарли. Каждый раз, когда я прикасался к тебе или представлял, как мы любим друг друга, происходило короткое замыкание.
Я был возбужден, и голос мой бил и бил по Алисе, пока ее не охватила дрожь.
– Чарли, – прошептала она. – Что я могу сделать? Как помочь тебе?
– Знаешь, мне кажется, что за последние недели я все-таки изменился. Сначала я бродил в темноте. Попытка самому решить проблему провалилась, но чем глубже погружался я в пучины снов и воспоминаний, тем яснее сознавал, что эмоциональные проблемы не могут быть решены так же, как интеллектуальные. Окончательно я понял это вчера вечером. Я твердил себе, что странствую во мраке, словно потерянная душа, а потом понял, что и вправду потерялся. Каким-то образом я оказался отрезанным от всех и всего. И то, что я искал на темных улицах – то есть в самом неподходящем месте – был способ сделаться частью людской массы, сохранив при этом интеллектуальную свободу. Мне нужно вырасти. Это – все…
Я говорил и говорил, выплескивая из себя сомнения и страхи. Алиса была моей аудиторией – я загипнотизировал ее. Я впал в лихорадочное состояние, и мне казалось, будто я весь горю. Но теперь передо мной был человек, к которому я не равнодушен. В этом-то и заключалась вся разница.
Груз оказался ей не по силам. Дрожь перешла в рыдания. Мой взгляд упал на картину над кушеткой – перепуганная краснощекая дева. Что испытывает сейчас Алиса? Я знал, что она отдаст себя мне, я хотел ее, но куда девать Чарли?
Если бы на месте Алисы была Фэй, Чарли не стал бы вмешиваться.
Она сидела на кушетке, смотрела на меня и ждала, что я буду делать. А что я смогу сделать? Обнять ее и…
Не успела сложиться мысль, как пришло предупреждение.
– Что с тобой, Чарли? Ты побледнел.
Я сел рядом с ней.
– Что-то голова кружится. Это скоро пройдет. – Но я прекрасно знал, что если захочу Алису, Чарли не допустит этого, и мне станет только хуже.
Тут у меня появилась одна идея… Поначалу она показалась мне отвратительной, но я знал, что это единственный способ выйти из паралича – перехитрить Чарли. Если по какой-то причине Чарли боится Алисы, но не боится Фэй, я выключу свет, притворюсь, что рядом со мной Фэй, и все будет в порядке.
Ужасно, мерзко. Но если этот трюк сработает, я порву цепи, которыми Чарли опутал мои эмоции. Потом-то я признаюсь себе, что любил Алису… Другого выхода я пока не видел.
– Со мной все в порядке. Давай посидим немного в темноте, – сказал я и выключил свет. Это будет нелегко. Мне придется представить Фэй, убедить себя до такой степени, что женщина, сидящая рядом со мной, превратится в Фэй. И даже если Чарли отделится от меня, чтобы понаблюдать со стороны, ничего у него не выйдет – в комнате темно.
Я подождал – симптомов паники не было. Совершенно. Я чувствовал себя спокойным и уверенным. Положил руку ей на плечо.
– Чарли, я…
– Замолчи! – крикнул я, и она испуганно отодвинулась. – Пожалуйста, не говори ничего. Просто позволь мне обнять тебя в темноте. – Я обнял ее, прижал к себе, и в темноте под закрытыми веками представил Фэй – с длинными светлыми волосами и белой кожей. Фэй, какой я видел ее в последний раз. Я поцеловал волосы Фэй, шею Фэй, и, наконец, губы Фэй. Я почувствовал, как руки Фэй гладят мою спину, плечи. Сначала я ласкал ее медленно, потом, по мере того как мое нетерпение возрастало, все смелее и смелее.
В затылке закололо. В комнате кто-то был – он напряженно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть, что мы делаем. Я лихорадочно повторял про себя: Фэй! Фэй! ФЭЙ! Это же ее лицо стоит перед моими глазами, и ничто не встанет между нами… Она прижалась ко мне, и тут я вскрикнул и оттолкнул ее.
– Чарли! – Я не видел лица Алисы, но шок, испытанный ею, отразился в крике.
– Нет, Алиса! Не могу! Ты не понимаешь!
Я спрыгнул с кушетки и включил свет. Я был почти уверен, что сейчас увижу его. Но, конечно, не увидел. Мы были одни. Все, что произошло, случилось в моей собственной голове. Алиса лежала, блузка ее была расстегнута, глаза широко раскрыты, лицо горело.
– Я люблю тебя! – вырвалось у меня. – Но я не могу! Я не могу объяснить тебе, но если бы не оттолкнул тебя, я ненавидел бы себя до конца жизни. Не спрашивай, а то и ты возненавидишь меня. Все дело в Чарли. По каким-то неизвестным причинам он никогда не разрешит тебе стать моей.
Алиса отвернулась и застегнула блузку.
– Сегодня все было по-другому. Ты не боялся. Ты хотел меня.
– Да, я хотел тебя, но сейчас я был не с тобой. Я собирался использовать тебя, но ничего не могу объяснить. Я и сам почти ничего не понимаю. Давай согласимся на том, что я еще не готов. И не надо притворяться, что все в порядке, это только заведет нас в следующий тупик.