Шрифт:
Светлана Ручинская
Цветы и яблоки
Православные рассказы
«Невеста Христова, пошли мне из сада
Жениха Твоего розовых цветов и яблок»
Житие Святой мученицы Дорофеи
Часть 1. Вера.
Глава 1.
На церковной службе каждый думает о своем, кто-то решает нерешенные вопросы, кто-то смотрит по сторонам, кто читает Иисусову молитву а кто и просто витает в облаках. Вера думала о котлетах. О замороженных полуфабрикатах в коробке, лежащих на столе ее кухни и уже определенно подтаявших. Она то ругала себя за то, что оставила свой будущий ужин в таком непотребном виде,
В свои 26 лет Вера, накрепко застряв в отношениях с женатым мужчиной, даже не представляла себя в роли матери. Ей было приятно, когда к ней приходили замужние подруги со своими детьми, еще приятнее – когда уходили. Она ловила себя на том, что чувствует облегчение, когда в доме смолкали детские голоса. О своих детях Вера даже не помышляла, жила как живется день за днем, ни о чем не прося и особо не мечтая.
– Малыш, ты потерялся? – спросила шепотом Вера, наклонившись к мальчику.
– Нет, я тебя искал. Я Даня, а тебя как зовут? – Большие карие глазки светились, мягкие, еще детские черты лица казались Вере идеальными, слишком правильными даже для ребенка, она любовалась этим малышом как произведением искусства.
– А я Вера.
– Вера, ты красивая как жена Бога. – Малыш отвел взгляд в сторону, Вера поняла, что он смотрит на Богородицу.
Она только внутренне усмехнулась такому сравнению. Невысокая и полноватая, Вера красавицей себя уж точно не считала.
– Это не жена Бога, малыш, это..ну..это его мама, трудно объяснить. Пусть тебе твоя мама лучше обо всем расскажет, давай ее найдем?
– У меня нет мамы.
«Значит с папой пришел, или с бабушкой». – Вера огляделась, субботним вечером в храме было не многолюдно. Женщины в разноцветных платках и палантинах, наспех обернутых вокруг талии, чтобы прикрыть джинсы, зажигали свечи, шептали что-то святым на иконах. Святые хранили молчание, и дочери Евы уходили, не дождавшись ответа, сложив платки и палантины в коробку у входа. Свечницы, стоящие на посту каждая возле своего подсвечника и бдящие чтобы свечи не сгорали слишком сильно и воск не прилипал к подсвечнику. Мамы с детками, некоторые из которых дремали на маминых руках под пение хора, а некоторые, откровенно скучая, дергали маму за рукав, пытаясь куда-то увести. Бабушки и один дедушка, сидящие на лавочке, держащие в руках трости и смотрящие на иконы взглядом, уже устремленным в вечность. «Святые не хранят молчание», – подумала Вера, – «Вот с кем они ведут диалог».
– С кем ты пришел, малыш? – из присутствующих никто, по мнению Веры, не подходил внешне под определение Даниных родственников.
– С папой, он там. – Даня указал на дверь и, по-прежнему держа Веру за руку, уверенно повел ее к выходу.
Вера повиновалась, уже думая о том, как в очередной раз почувствует облегчение, распрощавшись с этим красивым, но очень уж чудным ребенком. У входа она увидела мужчину лет 30-ти, со скучающим видом листавшего что-то в телефоне и сразу поняла, на кого похож малыш. Они подошли ближе.
– Ну что, сынок, нашел свою красивую тётю? – он бросил быстрый взгляд на Веру. – Да уж, вкус у тебя лучше, чем у меня.
«Очередной нытик, недовольный своей женой»– подумала Вера, вспомнив про своего мужчину, с которым последний год чувствовала больше отчуждения, чем любви.
– Вы простите, он в прошлую субботу с бабушкой приходил и за неделю все уши нам прожужжал, «какая тётя замечательная, в голубом платочке, как жена Бога». Пришлось с ним сегодня сюда идти, а то бы не отстал. Это Данил, кстати, а я Антон.
– Мы уже познакомились. – Вера хотела быстрее закончить этот разговор.
– Не жена Бога, а мама! – Даня обнял Веру с таким довольным выражением на милом детском личике, что Вера сама невольно улыбнулась, погладив его по кудрявым волосам. – А ты гулять с нами пойдешь?
– Нет.– Вера смутилась.– У меня дома эти, котлеты, уже наверно в кисель превратились.
– Идём, сынок, у тёти котлеты, котлеты – это важно. Приятно было познакомиться. – Антон улыбнулся ей умиротворенной улыбкой счастливого отца.
И Вера ушла домой спасать котлеты, хотя о еде она думала в тот момент в последнюю очередь.
Глава 2.
Воскресным утром Вера любила поспать и походы на утреннюю воскресную литургию в ее планы никогда не входили. Несмотря на свое имя, Вера верующей себя не считала. Верующей была её мама, и, уже будучи взрослой, Вера понимала почему. Когда отец Веры, милиционер, погиб при исполнении, Вере тогда было 8, её мама нашла единственный способ общаться с любимым – через молитву, через Бога. И для самой Веры мысль, что её добрый и всегда веселый папа с ангелами на небесах, казалась правильной, не могло же быть такого, что его нет вообще нигде. С тех пор она каждую субботу приходила в храм, ставила свечку за упокой и немного стояла на службе – как ритуал, чтобы быть на связи с отцом.
А с воскресением в её жизни был связан только один ритуал – выспаться. Её мужчина как обычно проводил выходные с семьей, а Вера была предоставлена самой себе и заполняла свободное время едой и сериалами. Она любила быть в тишине, иногда она думала, что может ей даже лучше быть одной, никому не обязана – ни к кому не привязана, даже кошку завести не хотелось – от них только шерсть и грязь, никакой пользы.
После встречи с Даней, Вера весь вечер вспоминала этого мальчика, в душе всколыхнулось давно забытое чувство – теплота. «Доверие, взаимопонимание – это тоже семья?» – она прокручивала в голове все мысли по этому поводу. Какие были отношения между родителями – она уже не помнила, всё, что она слышала от своего мужчины о семье, это как его раздражает истеричная, бесполезная жена, глупые дети, все в мать, как ему все надоело и как он хочет уйти. Первый год она ждала, что вот-вот и он оставит свой семейный ад позади, и они будут жить долго и счастливо, выбирала свадебное платье и безуспешно пыталась похудеть к свадьбе, периодически срываясь на истерики и переедание из-за обманутых в очередной раз ожиданий. Следующие два года она просто пыталась его поддерживать, все же она еще его любила. А потом поняла, что ему просто нужно выговориться, выпустить пар, и ему совершенно не важно, что она ответит и подумает, не важно, даже слушает ли она. Вера часто ловила себя на мысли, что ничего от него не ждет, и остается в этих отношениях просто из-за нежелания что-то менять. Мысль остаться в полном одиночестве её пугала, но не так сильно как мысль, что придется снова кого-то искать. Она уже не помнила, как вообще надо заводить отношения. Регистрироваться на сайтах знакомств? Ходить на свидания? Стараться показать себя лучше, чем есть на самом деле? Ничего, кроме внутренней паники, эти вопросы не вызывали. И Вера дальше продолжала жить в отношениях, не нужных даже ей самой, потому что какой-никакой, но он все же есть, и хотя бы пару раз в неделю, но есть, кого обнять перед сном, а большего, как ей казалось, она и не заслуживает. С этой трагической ясностью Вера заснула и не видела снов.
Но, вопреки всем ожиданиям, в свой долгожданный выходной она проснулась в 7 утра. Вера ходила по квартире с чашкой кофе, не зная чем себя занять, когда услышала колокола – храм был рядом с ее домом. «Колокола звонят, к службе зовут» – вспомнила Вера слова её матери и почувствовала укол совести, – «меня зовут, а я не иду». «А почему бы нет?»– думала она, уже повязывая голубой платок.
– Вера! – У ворот храма её окликнул детский голос. Даня бежал вприпрыжку, размахивая веткой сирени. Сзади шел сонный Антон.
– Это тебе, – Даня протянул ей цветущую ветку. – Это мы с папой по дороге сорвали, для тебя.
– Вчера весь вечер бабушке рассказывал, как ходил к боженьке и с Верой познакомился. Только она подумала, что вера это абстрактное понятие. – Антон поравнялся с ними, – а сегодня с утра весь дом разбудил, к боженьке, говорит, пойдем, обычно бабушка ни уговорить – ни заставить не могла, а это сам собрался и меня торопил.
– Спасибо, – сказала Вера, взглянув на сирень, – в наше время цветов можно дождаться только от пятилетки.