Цветы любви, цветы надежды
Шрифт:
Джулия медленно прошла до конца теплицы. Там в углу по-прежнему стоял табурет, на котором она обычно сидела, а под ним виднелся бакелитовый ржавый радиоприемник дедушки Билла.
Джулия присела на корточки и подняла приемник. Прижав его к груди, как младенца, Джулия покрутила ручки в тщетной попытке оживить древний аппарат...
— Орхидеи любят музыку, Джулия. Возможно, она заменяет им звуки природы, которые они слушают в их естественной среде обитания, — говорит мне дедушка Билл, показывая, как надо увлажнять нежные лепестки с
Всем остальным теплицы кажутся невыносимо душными. Яркое солнце нагревает стоячий воздух, и температура здесь становится намного выше, чем на открытом, продуваемом ветрами пространстве.
Мне нравится жара: терпеть не могу надевать на себя кучу одежек, чтобы не замерзнуть. В теплице я чувствую себя очень комфортно, будто попадаю в свою естественную среду. Дедушка Билл тоже не замечает никаких неудобств. К тому же в таком микроклимате острее ощущаются наполняющие воздух чудесные ароматы цветов.
— Это Dendrobium victoria regina, иногда ее называют «голубой дендробиум», но, как видишь, она сиреневого цвета, — усмехается мой дед. — Действительно, голубую орхидею пока не открыли. Этот сорт растет на деревьях Юго-Восточной Азии. Ты можешь себе представить? Целый сад, висящий в воздухе...
Дедушка Билл задумчиво смотрит в пространство. Я прошу его продолжить рассказ о далеких странах, но он никогда не откликается на мои просьбы.
Зимой дендробиум любит отдыхать — я называю это спячкой. В это время цветок обильно опрыскивают, чтобы он не завял, но не удобряют.
— Дедушка, а как ты узнал, что любят эти растения? — однажды спросила я его. — Ты ходил в школу по изучению орхидей?
Он со смехом покачал головой:
— Нет, Джулия. Мне много рассказал один мой друг, который жил в Дальневосточном регионе и рос в окружении орхидей. Остальные знания я приобрел методом проб и ошибок, внимательно наблюдая за растениями и изучая их реакцию на мои действия. Сейчас я знаю, что получаю, потому что названия сортов написаны на упаковке. А раньше, когда я был молодым пареньком, мы получали ящики, присланные из дальних краев, и даже не догадывались, что это за растения — до тех пор, пока они не начинали цвести. — Он вздохнул. — Это было очень интересно, несмотря на то, что большинство орхидей погибало.
Я знаю, дедушка Билл знаменит в мире любителей орхидей, потому что ему удалось вырастить необычные гибриды. К нему часто приезжают известные фермеры, чтобы посмотреть на позднее цветение таких орхидей. Он очень скромный и не любит говорить о своих достижениях: мол, его работа — выращивать цветы, а не похваляться ими.
Бабушка Элси с ним не согласна. Порой она жалуется на своего супруга, который вложил немало денег в Уортон-Парк. К нему толпами ходят люди, желающие посмотреть и купить растения, и Элси считает, что он должен извлекать из работы гораздо больше материальной выгоды.
Я не слушаю ее упреки: не хочу, чтобы чьи-то слова или поступки нарушили идиллию моего маленького рая. Когда уезжаю отсюда и мне становится грустно, я мысленно переношусь в дедушкины теплицы и успокаиваюсь.
Джулия заставила себя вернуться к мрачной реальности, ведь прошлое уже не повторится. Только сейчас она заметила, что дрожит от холода, и поспешила к выходу из теплицы. Быстро пройдя огородом к машине, она уже хотела сесть за руль, но тут увидела Кита. Он вышел из конюшни и помахал ей рукой.
— Привет, Джулия. Что, приходила посмотреть на печальное запустение некогда процветавшего Уортон-Парка?
— Я так расстроена! — Джулия вздохнула. — Теплицы совершенно пусты — там ничего не осталось. — Она горестно покачала головой. — Ты, случайно, не знаешь, куда подевались орхидеи?
— Нет. Мне и самому хотелось бы это знать. Мой отец слишком долго владел поместьем, но никогда здесь не появлялся. А тетю Кроуфорд почему-то бросало в дрожь при одной мысли о цветах. Помнишь тот день, когда ты принесла ей орхидею? Так вот, когда ты ушла, она протянула мне растение и сказала, чтобы я унес его подальше. Не спрашивай, в чем причина ее недовольства. Не имею понятия. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я хранил орхидею в своей спальне, а уезжая, взял ее с собой. Она цвела много лет.
— Как странно, — задумчиво проговорила Джулия. — Странно и грустно.
— Верно, — согласился Кит. — Один Бог знает, что еще, помимо орхидей, пропало из поместья. Чем раньше я возьму это место в свои руки, тем лучше. — Кит вдруг просиял. — А хочешь, покажу тебе старый коттедж твоих родителей? Я как раз туда иду.
— Почему бы и нет? — Джулия оживилась.
Они пошли к коттеджу, притулившемуся в отдельном садике площадью в четверть акра, который располагался сразу за квадратным двором. Джулия услышала треск и стук, долетающие изнутри здания.
— Надеюсь, ты не думаешь, что коттедж тоже разрушен? Он был совершенно непригоден для жизни. Поскольку в моем подчинении осталась горстка рабочих, я решил занять их полезным делом.
— А что будет с ними, когда новый владелец вступит в свои права? — спросила Джулия.
— Большинство перейдет в подчинение нового хозяина. Двадцать лет они были предоставлены сами себе и теперь, работая на практичного владельца, наконец-то воспрянут духом. Ну что, зайдем? Только предупреждаю, там большие перемены.
Джулия ожидала увидеть темный узкий коридор и крутую лестницу прямо перед собой, однако, шагнув за порог, оказалась в просторном пустом помещении.
— Терпеть не могу низкие потолки, — виновато пояснил Кит, показывая на свою макушку. — Я высокий, поэтому убрал потолок на первом этаже.
Кит убрал не только потолок. Весь интерьер, раньше состоявший из кухни, спальни и ванной, оказался переделанным. Джулия прошла туда, где когда-то находилась спальня, и, взглянув наверх, обнаружила высоко над головой четыре недавно встроенных световых люка. Единственным уцелевшим предметом обстановки оказался большой камин, возле которого она грелась в детстве.