Cyber Flavor
Шрифт:
Утренняя прохлада щипала кожу, но на востоке разгоралась полоса зари, ослепительно сверкая на всех стеклянных поверхностях. Жара вернется, можно не сомневаться.
Мурат не появлялся онлайн с нашего позавчерашнего разговора — раньше я не придала бы этому значения, но его выключенный мультисмартфон подогревал опасения. Потому не свет ни заря я ехала знакомым маршрутом, все в том же парике с кошачьими ушами, только теперь в дополнение к сапожкам вся остальная одежда тоже переливалась, мигая серебристой голографией. Жасмин сумела убедить, что эта маскировка лучшая, особенно в условиях толпы.
Когда я добралась до дома Мурата, на улице, в самом деле, стало оживленно. Нечего и думать просто взять и перемахнуть через запертую калитку, а мультисмартфон друга оставался по-прежнему выключенным.
Продержав нажатым звонок на калитке минут пять, и для порядка подергав ручку, я вышла на другую улицу и подошла к дому с той стороны, где располагалась мастерская дяди Мурата. Она уже открылась, и в ее недрах что-то шумело, а вот посетителей не наблюдалось.
Мужчина, представший моему взгляду, почти не имел никакого сходства с племянником. Какое-то время я разглядывала кругловатое, щедро украшенное морщинами и щетиной с проседью лицо, на которое спадали неухоженные длинные космы. Возраст определению не поддавался, мужчине могло оказаться и сорок, и шестьдесят лет. Заметив меня, мастер отложил на стеллаж какой-то механизм, с которым возился, обнажил ровные белые зубы в улыбке и поманил вглубь помещения:
— Проходите, проходите! Что у вас сломалось? Робот?
— Доброе утро. Я к Мурату. Что с ним?
Улыбка дядюшки спряталась обратно в складки и щетину, взглядом он забегал по сторонам, избегая смотреть мне в глаза. Это продолжалось секунд двадцать и видимо разглядывание выпотрошенных механизмов, разложенных на всех свободных поверхностях, помогло ему сосредоточиться, потому что в следующий момент он заговорил — очень быстро, сбивчиво (что из-за скорости речи имело шанс остаться незамеченным) и наверно сочиняя на ходу. Напрягать слух и разбираться не хотелось, тем более и так понятно — худшие опасения не подтвердились.
— Извините, это очень важно. Можно я сама к нему пройду? Калитка с его стороны заперта, иначе бы я не стала вас беспокоить. А сегодня крайний-крайний срок.
Дядюшка еще пробормотал что-то вроде «так он не в состоянии», опровергая предыдущие слова, о том, что племянничек куда-то уехал, но все же провел меня через мастерскую и открыл дверь, ведущую во двор. Кажется, он чего-то смущался.
— Спасибо, дальше я сама, уже бывала здесь, — решительно отказалась я от помощи проводника и быстро пересекла заросший высокими сорняками двор.
Найти Мурата в доме не составило труда — он сидел у стола рядом с холодильником. Думаю, это пространство можно условно назвать холостяцким вариантом кухни. Я поморщилась, разглядывая нехитрую закуску и наполовину пустую запотевшую бутылку. Рядом стояло несколько уже выпитых до дна, а в холодильнике своей очереди дожидалась целая батарея.
— Вайпер?.. — Мурат с трудом сфокусировал на мне взгляд, недоумевая, откуда я взялась и почему гремлю бутылками в его холодильнике. — Ты… это… попроси у дяди… стул или табуретку. У меня… тут… мебели того… ну ты поняла. Я ж на кресле.
— Угу, — сдерживая рвущиеся наружу комментарии, ответила я, сцапав недопитую бутылку прямо из-под носа Мурата. Он проводил уплывающую из рук тару удивленным взглядом.
Выйдя во двор, я замерла на пороге, осматриваясь более детально, а потом направилась к самым высоким сорнякам и, примостив на хлипкой старой лавочке конфискованную выпивку, стала поливать водкой сорняки.
Из-за хитроумных дозаторов в горлышках, выливался алкоголь плохо, потому это заняло немало времени. Мужик из соседнего двора, делавший утреннюю зарядку, остановился, наблюдая за мной сквозь сетчатую перегородку, делившую участки. Когда он рассмотрел, что именно я делаю, его лицо вытянулось от удивления, и в совокупности с открытым ртом живо напомнило козлиную морду. Но я упрямо делала вид, что не замечаю рядом такого великолепного образчика для карикатур, и продолжала уничтожать водку. Разбить бутылки было бы проще, но возиться с осколками не хотелось.
Избавляясь от содержимого последней склянки, я заметила, что с крыльца за мной хмуро наблюдал Мурат.
Только вернувшись домой и выговорившись сестренке (Я тут собралась обзванивать морги, а он там пьет, представляешь?!), я запоздало испугалась. Злость отступила, позволяя осознать, что разговора с Муратом так и не состоялось. И не был ли сегодняшний приезд к нему ошибкой? Как и запросы, которые прямо сейчас совершала БэС? Вдруг мои дни теперь сочтены? И кому тогда передать накопленную информацию?
Пал Дмитриевич и так засветился во всем этом, страшно давать ему еще и эту информацию. А у него ведь семья, любимая внучка, ради которой суровый взрослый мужик слушает песенки Матроскина не морщась. Вдруг выйдет так, что эта маленькая девчушка с тоненьким голоском пострадает? Никогда себе этого не прощу!
А вот Матроскин… Матроскин в столице. Его охраняют от невменяемых фанаток (или скрывают от них его истинное лицо, ха-ха!). У него есть телохранители. Так просто его не достать. Тем более, есть шанс, что злоумышленники побоятся соваться в Москву. У них налажено все здесь, а не там.
Словом, Матроскин — вот кому можно безбоязненно отправить информацию на хранение! Если хорошо продумать аргументы, то получится и убедить его не лезть в это дело хоть какое-то время.
Пожалуй, впервые за всю жизнь, я не была настроена по отношению к Константину плохо, даже наоборот — ничего не имела против его существования. Не успела я как следует осознать этот невероятный факт, как «Катенька» появилась онлайн:
«Привет! Я тут что подумал? У меня большой перерыв между концертами, можно сказать отпуск. В общем, я завтра к вам приезжаю, проведем расследование как положено!».
Он еще спрашивал что-то про гостиницы, а я сидела, раз за разом перечитывая первое сообщение и думала: как же некоторые люди обладают особым талантом все портить.
Глава 10. Deterioration
О существовании подобного места в городе я и не подозревала.
«Катенька» уже ждала у барной стойки, поигрывая бокалом с серебрянкой. Как предсказуемо! Жидкость, к которой не прижилось название «мульти-ртуть», напоминала амальгаму и стоила достаточно дорого. На вкус она чересчур маслянистая, но пижоны вроде Матроскина хлещут ее как воду.