Cyberpunk 2077 | Демоны Найт-Сити
Шрифт:
— Но… То есть корпорации это как существа? Живые?
— Сущности. В каком-то смысле живые. Не удивляйся. Это не бред и не эзотерика. Подумай, что такое искин. Это особым образом организованная информация записанная на носитель. Причем носитель может меняться или их может быть очень много. Искин не биологическое существо, но он «живет», развивается, меняется. Теперь представь корпу не как как коллектив людей, а как набор информации. Иерархии, правила, счета, инструкции, обязательства, договоры, права предписания и так далее. Это всё в какой-то момент становится первично по отношению к людям. Возникает своего рода информационная
— Хорошо… — выдохнул Дэвид, пялясь в тарелку с остывшей картошкой. — Это что-то меняет?
— Конечно. Эта точка восприятия меняет все. Как только ты начинаешь рассматривать крупные компании подобным образом, тебе становится ясна логика их работы. Проблема в том, что историю у нас тут преподают, мягко говоря, дерьмово. И дело даже не в каких-то искажениях фактов. Ты видел когда-нибудь как люди средневековья рисовали людей античности?
— Нет.
— Они изображали древних греков и римлян рыцарями. В тех же доспехах, что носили их современники. И дело не только в снаряжении. Люди в средние века не могли представить, что общество когда-то было устроено иначе. С нами тоже самое. Мы представляем королей чём-то типа президентов, рыцарей как нынешних военных, купцов как бизнесменов и так далее.
— Но они не были такими?
— Конечно нет. Тогда не существовало таких сложных форм организации. Банда и семья — вот две естественные формы объединения людей. Король раненного средневековья ближе к главарю Валентино, чем к Розалинд Майерс. Так всё началось. Выкинь сотню людей на необитаемый остров и они разобьются на небольшие группы. Банды, семьи, компании друзей.
— Как та компашка Мейна?
— Да. Это наш базис. В нем не нужны сложные правила или должностные инструкции. Но человечество меняется. Не столько биологически, сколько организационно. Возникают новые формы объединения: сначала государства, религии и армии. Затем корпы. Твоя проблема в том, что ты пытаешься воспринимать это в терминах семьи или дружбы. Но все сложнее и одновременно проще. Корпа — большое информационное существо. Люди — арендованные носители.
— У кого арендованные?
— У нас самих. Корпа покупает наше время и место в голове. Сломался один носитель — нужно купить ещё. Во многих современных корпах сам человек не имеет значения. Имеют значения его полномочия, функции, должностные обязанности. Та самая информационная «плоть» корпорации. Именно поэтому в один месяц все могут превозносить какого-то директора, а на следующий закопать его в пустыне и превозносить другого, чтобы снова закопать через полгода. Потому как в сущности они превозносят не человека, а функции, возложенные на него. Смена носителя на это не влияет.
— Так получилось с Абернати?
— Именно. Какой смысл мстить за директора по особым операциям? Он жив и будет жить пока существует такая функция, а человек под неё найдётся. Тем более сейчас. Специально или нет, но корпорации изменили мир под себя. Дешевая рабочая сила, минимальная стоимость человеческой жизни. Легко менять отбракованные носители.
— И что будет дальше? Вечная конкуренция? Или кто-то победит и… может быть… наступит мир? — с некоторой надеждой спросил парень.
Похоже старые нормальные эмоции зашевелились где-то
— Победа одной корпорации будет ещё хуже.
— Но почему?
— Сейчас прогресс и гуманизм существует только на стыке противоречий больших игроков. Гонка вооружений заставляет их что-то изобретать. Людям иногда дают подачки, чтобы выгодно выделиться на фоне конкурентов. Если же победит одна фракция, то, помяни моё слово, они попытаются максимально заморозить такую ситуацию, а лишних ученых начнут расстреливать как вредителей. Войны же просто заменят охранительские репрессии. Жертв меньше не станет.
— Значит надежды нет? Этот мир навсегда останется в дерьме?
— Не знаю. Я не умею предсказывать будущее. — дальше семьдесят седьмого года по крайней мере. — Человечество нескольких раз трансформировалось. Были времена лучше, были хуже. Возможно, корпы это ещё не наш конец и за их эпохой уже маячит нечто совсем иное.
— Маячит… — повторил за мной Дэвид, смотря в окно, где неон разгонял сумерки, а народ возвращался по домам с работы. — И сколько ждать? Что делать сейчас?
— А не надо ждать, — ответил я. — Просто врубись в ситуацию и выбирай, что тебе нужно. К чему лежит душа.
— Предлагаете мне уйти из Арасаки? Не продлевать контракт с СБ?
— Уйти? — усмехнулся я. — Нет. Кто ж тебя такого отпустит?
К тому моменту я расшифровал пакеты сигналов. Вроде бы медицинские показатели плюс геолокация. Разговоры не слушают? Возможно, но лучше перестраховаться.
— Ты можешь остаться и пересмотреть свои взгляды, — ответил я, одновременно формируя защищенный канал трансляции. — Корпа никогда не станет твой семьёй и друзей там надо искать очень осторожно. Ожидать, что либо они ударят тебя в спину однажды, либо начальство выкинет их или даже захочет уничтожить твоими руками. Но есть и плюсы. Корпорации готовы много платить таким уникумом как ты.
Так. Защита и обход протоколов обнаружения готовы. Я продолжал говорить о преимуществах службы, улыбаясь, а перед глазами Дэвида уже должна была возникнуть пылающая надпись:
«Из Арасаки ты можешь только сбежать».
Глава 55
Огненная надпись висела перед глазами Дэвида секунды четыре. Столько, чтобы он мог ее четко прочитать и понять. Мартинес слегка побледнел. На его лице отразилось смятение, которое тут же сменилось маской ложного спокойствия. Он старался взять себя в руки. Подавить возникшие эмоции, поглубже загнав их в массу хрома и мускулов, в которую превратилось его тело.
— Когда вас уволили, то пытались убить… почему? — спросил Мартинес.
Тут стоило быть аккуратнее. Не слишком раскрывать мою горячую ненависть к Абернати, иначе парень вполне может сделать далеко идущие выводы насчет покушения.
— Из контрразведки сложно уйти одним куском, — усмехнулся в ответ я. — Слишком много профессиональных секретов может просочиться наружу. Однако мне повезло. Моя бывшая и ныне покойная начальница не считала меня слишком опасным субъектом. Не стала вносить в расстрельные списки Арасаки. Мое устранение перепоручили, так сказать, частному подрядчику. Иначе говоря наемникам.