D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия
Шрифт:
— И что там можно делать?
— Все, что угодно, Соня. Вот вообще, все! Создавать произведения искусства, летать, плавать, опускаться на дно Марианской впадины, исследовать другие миры и даже, — Ксения сделала многозначительную паузу, — заниматься любовью с кем тебе захочется.
— Даже так? — я тут же сделала страшные глаза.
— Ага, хотя тебе это не светит, — Ксения дружелюбно улыбнулась.
— Это еще почему? — с интересом отозвалась я.
— Потому что ты девственница. Соня, можно прочитать сотни любовных романов с подробным описанием постельных сцен, но если ты ни разу не была с мужчиной, все равно не поймешь и не прочувствуешь,
— Спасибо, но что-то подходящий никак не появляется на горизонте, — печально вздохнула я, — да, собственно, и не сильно-то надо мне это счастье. Лучше быть одной, чем с кем попало.
— А кого ты ждешь? Рыцаря на белом «Мерседесе» или великого мага, который одним взглядом убивает своих врагов?
— Ну если был бы такой маг, то я рассмотрела бы его кандидатуру, проанализировала бы уровень маны, данные на выносливость, сопоставила бы физические и магические возможности, ради интереса провела бы тест на IQ, и если ко всему прочему он еще и на морду лица не дурен, то подумала бы еще пару месяцев, для приличия, и, может быть… возможно, у нас могло бы что-то получиться, чисто теоретически… — Господи, что вино с приличными девушками делает? — тут без вариантов.
— Ахаха, — заливисто рассмеялась Ксения, — вот ты волшебная, с тобой со смеху помереть можно. Где ты встретишь такого? Магии не существует, Соня, запомни это!
Глава 2. Странные сны
Я стояла в очереди у стойки регистрации в небольшом трехзвездочном отеле. Передо мной пожилая пара долго заполняла формуляр на заселение. Дедуля трясущимися руками постоянно делал какие-то ошибки и без конца спрашивал новый бланк, на что его жена недовольно ворчала по поводу забытых дома очков. Я решила отвлечься и осмотреться вокруг. Недалеко от меня на мягких диванах сидели постояльцы, кто-то читал газету и потягивал из высокого стакана фруктовый сок, кто-то уткнулся в свой телефон и периодически делал селфи. Я перевела взгляд на окно. Яркий солнечный день, ни облачка, совершенно голубое небо. Легкий ветерок трепал верхушки пальм, чуть дальше расстилалось бескрайнее лазурное море. Небольшие волны вызывали умиротворение. Боже, как давно я хотела попасть на море, и вот я здесь!
— Ваша фамилия и номер зачетки? — немного меланхоличным голосом спросил сотрудник на ресепшене.
Я ошарашенно повернулась, надеясь, что мне послышалось:
— Что, простите?
— Ваша фамилия и номер зачетки, — тем же тоном повторил мужчина.
— Разумовская Софья Петровна я, а номера зачетки, к сожалению, не помню, — я судорожно пыталась вспомнить номер, но цифры прыгали и менялись так, что невозможно было сосредоточиться на них.
— Хорошо, для последующей регистрации пройдите в кабинет 15 «а» на третьем этаже и спросите Людмилу Тарасовну, она проверит в ведомости, — он постучал кончиком ручки по столешнице и протянул мне небольшой листочек с какими-то таблицами, — и оплатите эту квитанцию после получения всех документов.
Я пошла искать этот чертов пятнадцатый кабинет. Коридор без конца поворачивал то в одну сторону, то в другую, а я все думала, как мне выйти на лестницу, ведь где-то здесь она обязана быть! Я прошла мимо приоткрытой двери. Остановилась. Хм, надо бы вернуться обратно, вдруг в кабинете есть кто-то, кто подскажет мне, где же лестница. Я осторожно заглянула внутрь помещения. За столом сидела моя подруга Маша и что-то усердно писала. Я подошла к ней и спросила, что она делает.
— Сонька, ты чего? — в священном ужасе воскликнула Машка, — сейчас же экзамен по академическому рисунку! Ты что, забыла? И где твои работы?
Я оглянулась. В аудитории, где из мебели была только стремянка, мои однокурсники активно перекладывали из угла в угол большие засаленные куски ватмана, картонки и целые кучи изрисованных листочков формата А4 — как у прилежных студентов, у них все рисунки были с собой.
— Как экзамен? Но я не знала, мне никто не говорил. Это же отель? Я тут и море видела! — растерялась я.
— Найди свои работы, пока есть время, перед нашей группой еще две, должна успеть, а позагорать еще успеешь, — дала мне направление действий Маша, спасибо ей за это.
Я выскочила из аудитории и понеслась дальше по коридору, который теперь превратился в анфиладу разных комнат. На лестнице я споткнулась и чуть не упала, выставила руки вперед, чтобы предотвратить встречу лица со стеной. Задержала взгляд на пальцах. Пронеслась короткая мысль, что надо что-то сделать, но что именно так и не вспомнила, так как боялась опоздать на экзамен.
— Разумовская Софья Петровна! — услышала я очень знакомый строгий голос, — как хорошо, что вы соизволили к нам заглянуть. Присаживайтесь. Давайте зачетку, берите билет, — сделал приглашающий жест за тот самый столик в кафе… Давид Владимирович. Он-то откуда тут взялся? Что я делаю в кабинете, я же чуть с лестницы не упала?
— И? Соня, где ваша зачетка? Вы же понимаете, куда и зачем вы пришли? — спросил Давид и пристально на меня посмотрел.
— Но я не знала, что сегодня у меня будет экзамен, — тихо начала оправдываться я.
— София, вы находитесь в серьезном заведении, и политика нашего института не допускает такого халатного отношения студентов к предметам.
— Но я…
— Как вообще можно забыть зачетку?! Она всегда должна быть при вас! Как вы еще голову свою не забыли? Так, хорошо. Дайте мне взглянуть на ваши работы.
— Я посылала вам свои работы неделю назад, я точно это помню, — решительно сказала я.
Давид с удивлением уставился на меня.
— Ай-ай-ай, Разумовская, как нехорошо обманывать своего преподавателя. Лучше признайтесь, что у вас не получилось выполнить простое задание. Зачем вы поступали в наш институт? У вас нет таланта и вы прекрасно это знаете. И не было никогда. Зачем вы строите из себя дизайнера? Ваши работы жалкие, они никому не нужны. Вам надо было поступать на курсы уборщицы средней школы. Разумовская, не позорьте ни себя, ни меня. По совести говоря, вы просто посредственность. Вы не полноценный дизайнер даже, — голос Давида затихал с каждым словом, последнее, что я услышала, было: — Посмотрите на себя…
Я резко распахнула глаза, сердце бешено колотилось. Боясь даже пошевелить пальцем, пролежала так некоторое время. Злость, обида клокотали во мне. Да как он посмел говорить мне такое?! Я придумывала страшные кары Давиду, пока приходила в себя. Это же только сон. Только сон. Но что-то в нем было, что-то важное, на что я не обратила внимания… Несмотря на негативные эмоции, я записала этот сон во всех подробностях, которые только смогла вспомнить. И оставила зеленым маркером отметку важности.