Да ночь простоять...
Шрифт:
Лодка затихла в глубине, переживая, обдумывая и принимая решения вместе с экипажем. Тишина, казалось, будет длиться вечность, вязкая и тяжёлая в своей сути предстоящего. Время внутри лодки остановилось, вглядываясь в души и сердца подводников. Принять решение закрыть собой амбразуру смертельной опасности для Родины и знать точно, что через четыре часа прочный корпус будет разорван попаданием вражеских торпед — непросто. Но если ты перешёл этот рубеж последней обороны нашего Отечества, осознал и принял решение победить, даже если погибнешь, то дух морального превосходства такого солдата или матроса поднимает его над бытием настоящего, даря потомкам и будущее, и свою душевную щедрость. Вознесёт на недосягаемую высоту осознанного самопожертвования. Командир
— Командир, рули в порядке, лодка к движению и погружению готова, — первым нарушил тишину центрального поста боцман. Доложил как о чём-то обыденном и повседневном, что делал каждый день, час и секунду своей жизни.
— Спасибо Семёныч! Принято! — отозвался Тихомиров и, повернувшись, кивнул и улыбнулся старшему мичману.
— БэЧэ три — к бою готова! — не по инструкции довели своё решению до центрального из минно торпедной части.
— Принято, спасибо мужики, — командир отвернулся к щитку управления громкой связи. С каждым докладом глаза без его желания наполнялись новой порцией солёной субстанции. Желваки вздувались и опадали расслабляясь. Пришлось сглотнуть прихлынувшую от обилия эмоций слюну во рту.
— БэЧэ один — просит уточнить задачу по прокладке курса, — неслось из динамика «Леса».
— БэЧэ пять — аппаратура в норме — без происшествий. Командир, пока мы живы — ход будет, — пошли доклады из боевых частей и групп…
— Принято, — благодарил Василий Иванович Тихомиров подчинённых за единодушие и поддержку. Тяжело вести своих людей на верную смерть, не зная о том, что каждый моряк согласен и разделяет с тобой твой командирский выбор и крест. Адскую Ношу лидера.
— Экипаж к выполнению задачи готов, товарищ капитан первого ранга, — подвёл итог «подводного референдума» старпом.
— По местам стоять. Внимание в отсеках, погружение на шестьсот метров, курс сорок пять самый малый вперёд. Боцман — контроль каждые десять секунд.
Подводная лодка встрепенулась, зло и азартно завертела многолопастным винтом, увеличила ход и начала медленно опускаться в морскую пучину, потихоньку удаляясь севернее от своей соседки. Навстречу оставшемуся в одиночестве Марсу шла последняя недобитая авианосная ударная группа противника. Лодка уменьшила ход, и медленно пошла на глубину, хищно затаилась в толще солёной воды. До шедшего экономичной скоростью «Энтерпрайза» и его окружения оставалось более семидесяти морских миль и почти пятьсот метров до поверхности по которой плескались морские волны.
Механик, ты что хотел-то? — после принятия докладов спросил командир «Костромы».
— Командир, ты помнишь голубую мечту подводника?
— Утопить авианосец и сделать мертвую петлю. АУГ мы вскоре атакуем.
— Ну…
— Ты что, сдурел, старый?
— Командир, мы же все равно в ВСК эвакуируемся. Давай «автопилот» запрограммируем на мертвую петлю, реактор на максималку…Даже если ПЛ не сможет или не успеет — представь какие глаза у пиндосов будут!
— Делать тебе нечего, — ответил Тихомиров своему меху, но задумался, и поставил задачу группе програмированияи логических алгоритмов. Молодые лейтенаты со старлеем переглянулись услыхав условия задачи и с удовольствием окунулись в работу, заржав, как дикие кони вырвавшиеся на свободу полученного приказа.
Не знаю, чем руководство соображало, присваивая новой лодке имя «Марс», но под водой ей везло гораздо лучше, чем утопленнику и это везение вполне соответствовало имени грозного бога войны…
— Акустики, что там с водой? — если вода не будет сильно перемешана по температуре и слои холодной и теплой воды усилят определённым образом дальность и скорость прохождения звука, то лодка становится не просто зрячей, а сверхдальнозоркой. Лазерный луч, испускаемый в невидимом спектре, постоянно ищет возмущения, которые могла произвести как многоцелевая лодка противника, так и надводные корабли. И если найдёт кильватерную линию бывшей турбулентности, то даже класс корабля определит по портрету винта, как преступника находят по отпечатку пальцев. Если вражина, то получи торпеду. Если мирный купец, то можно и спрятаться под его винтами, прошмыгнув незамеченной через, например Гибралтар, или СОСУС-Нордкап — Медвежий. СОСУС — это такой шлагбаум за уголком скандинавского полуострова. Где НАТО собирался отлавливать наши лодки, которые выбирались на простор Атлантики. И очень хател блок — давить их сверху, пока не выплывут за глотком воздуха. Однако — хлопотно это стало в конце восьмидесятых годов. Не может лодка стоять на месте, должна как акула быть всё время в движении, иначе завалится в такой штопор, что самолётный его вариант детским лепетом покажется. А раз не может лодка не двигаться в водной толще, то идёт как ищейка по лесу, либо зигзагом, выискивая начало следа, либо по прямой установив контакт с целью. Или крутит замысловатые спирали, в морской глубине отыскивая потерянный след. А ещё может включить малошумный режим и подкрадываться к предмету охоты незаметно и безлико, как сама судьба. Так что вода для лодки это не только среда обитания, но и объект изучения. Потому и спрашивает командир акустиков про воду.
— По модели плохо, стрелять можно только с дальней дистанции. Имею, контакт с мощной станцией ГАС. Предполагаю и идентифицирую Противолодочный корабль — крейсер типа «Тикандерога». В зону объективного обнаружения лодка не вошла. До полного контакта отражения десять миль. Дальность до порядка АУГ 80 миль, пеленг девяносто. Есть контакт с кильватерным следом часовой дальности, идентифицирую как турбулентность дорожки от винтов подводной лодки типа «Лос-Анжелес», соответствие портрета 80 процентов с подводной лодкой «Толедо» военно-морских сил США. Глубина обнаружения следа сто метров, пеленг триста шестьдесят. Имею ещё один контакт с турбулентным следом подводной лодки типа «Лос-Анжелес», на глубине триста метров, пеленг сто восемьдесят, давность следа полтора часа. Идентифицирую портрет следа турбулентности винта на 90 процентов, как принадлежащего подводной лодке «Мемфис» военно-морских сил США. Предполагаемое удаление от точки дрейфа — Толедо пятнадцать миль, Мемфис двадцать миль. Обе субмарины находятся в зоне досягаемости дальноходных торпед. Предлагаю залп по две торпеды на каждую цель…, - если бы русские подводники могли мстить за своих, то сейчас они потирали бы руки от удовольствия. Но на ЦП было не до эмоций.
— Торпедные аппараты — Товсь!
— Биус загружен, головки гироскопов активированы!
— Первый, второй, третий, четвёртый аппараты — залпом — Пли! — вода вытолкнула торпеды из прочного корпуса лодки. Зашипели водомётные движители, разгоняя веретенообразные силуэты. Завертелись в бешеной круговерти гироскопы, начали разматываться кабели теленаведения, заработали датчики анализа забортной воды. Вскинулись хвостами антенны гидроакустических приёмников в оперении. Торпеды пошли, разгоняясь и принюхиваясь к состоянию жидкости, как гончие за добычей. Поймали след турбулентности и понеслись сужающимся зигзагом и нагоняя этажерочный строй боевого порядка двух ненавистных Лосей. Марс затих, перешёл на самый, самый малый и немного отвернул по широкой дуге к северу. Боцман сглатывал от напряжения, управляя стометровой громадой.
— Приготовить запуск имитаторов!
— В готовности!
Услыхав происходящее, Кострома выплюнула восемь торпедо-ракет из своих аппаратов. На ЦП Боцман осторожно и бережно задвигал рукояткми рулей выравнивая облегчившуюся на пятьдесят шесть тонн подводную махину. Восемь семитонных, крылатых агатов выскочили из-под воды, расправили крылья, ударили в воду стартовыми ускорителями и рванулись вверх, выстраиваясь в группу. Обнаружили введённые в локальные БИУС цели. Связались между собой в сеть, образуя единую боевую ячейку искуственного интеллекта, опустились к кромке волн, выпустили лидера на сто метров выше и включили маршевые двигатели. Беспощадная стая «убийца АУГ» искала упоения в высшем проявлении своей сущности — уничтожении походного ордера надводного противника.