Да придет свет
Шрифт:
— Положи его, мне надо с тобой поговорить, — Хава выдернула кувшин из рук сестры и поставила обратно на стойку, где стояла посуда. Взяв ее под локоть, она повела ее прочь, в сторону улиц, где жили мастеровые. — Я очень хочу познакомить тебя кое с кем, — отойдя от рынка, шум от него стал тише и Хава уже пошла медленней. Люди что шли навстречу им расступались, и сестры в благодарность кивали в ответ. — Ты, конечно, сама решай, хочешь идти сейчас на встречу или нет. Я про этого человека тебе не говорила никогда. Хотя обычно делюсь сразу с тобой всем, — она чуть виновато посмотрела на сестру
Хилини
— А почему ты не говорила про него?
— Я хотела рассказать, не сразу, но хотела. Только он попросил не говорить. Сказал, что хочет подготовиться.
— Подготовиться? К чему? — Хилини остановилась. — Сестра, что это за человек? Он тобой управляет? Как такое может быть, что тобой кто-то управляет и говорит, что тебе делать?
Хава сжала губы и отпустила локоть сестры.
— Это не просто так, он пообещал нам помочь. Сказал, что мы станем сильнее Семьи, сильнее всех.
— Что ты сказала? — Хилини была не просто ошеломлена, она была в полной растерянности. То, что она услышала, было очень нехорошо.
— С кем ты связалась, сестра? — она посмотрела по сторонам. — Давай-ка отойдем с улицы туда, где нас не слышат. Вот, — чуть выше по улице была видна небольшая беседка, где никого не было. — Прежде чем идти куда-то, ты мне все расскажешь, а потом я уже решу идти туда или нет. Хорошо?
— Хорошо. Ты права, — Хава ответила ей, но тон ее был тверд.
Пройдя к беседке, они сели на одну из скамеек, находящихся внутри. По стенкам со всех сторон рос виноград, оставляя открытым только проход, так что снаружи их почти не было видно.
— Рассказывай, с самого начала.
Хава чуть помолчала и начала говорить:
— Первый раз он пришел в дом Даад, когда мы только начали служить у нее. Он просто стоял за окном, глядя, как я занимаюсь, и потом заговорил со мной. Он знал нас, знал наши имена. Сказал про Семью, про наши занятия, что мы очень мало знаем обо всем и довольствуемся малым. Я сначала приняла его за обманщика и хотела вообще выгнать, но он потом кое-что показал, — она прервалась и глянула по сторонам. — Магия, сестра. Он показал настоящую магию. Его рука горела настоящим огнем. Потом он ушел и появился спустя несколько месяцев. Опять нашел меня, кода я была одна, рассказывал про Семью, про Источник. Он сказал, что с его помощью мы, наконец, станем, теми, кем хотим. Свободными, сильными, вправе жить как захотим, — она замолчала, переводя дыхание.
Весь ее рассказ поведал о многом Хилини. Она всецело принадлежала тому человеку, это оказалось понятным сразу. И надо было что-то делать с этим. Напрямик говорить что-то против, было бесполезно. И Хаве пришлось согласиться на встречу, а там уже решать, что делать, в том числе и с сестрой. Но она все равно сказала, что крутилось у нее в голове:
— А как же Семья?
— А что Семья? — сестра смотрела на нее непонимающим взглядом.
— Они дали нам все. Воспитание, образование, крышу над головой. Мы обязаны
— Мы всегда через все идем вдвоем сестра, — Хава, сидя рядом с ней на лавочке, взяла ее за руку. — Мы же не будем ничего делать, просто послушаем, что он хочет сказать? Мы всегда хотели быть сильнее всех! Это просто дополнительная возможность. Сколько мы уже служим Семье? Сколько лет? Да, мы многое знаем, но что дальше. Мы стоим на месте, служим им. Я не хочу служить, я хочу, чтобы мне служили!
Хилини промолчала.
«Сестра была права, они всегда этого хотели. Но время, проведенное с Семьей и то, что они дали… Она привыкла ко всему».
— Хорошо, — она встала со скамейки. — Веди к этому человеку, и посмотрим дальше.
Хава, сияя от радости, закружилась вокруг нее.
— Ты не пожалеешь сестра, вот увидишь!
Они вышли из беседки и пошли по одной из улиц, что вела дальше в другую часть города, подальше от центра города. В том районе, где на множестве узких улочек жили рабочие и ремесленники, незнакомец мог бы и заблудиться. Хава уверенно вела ее в одно место, это была таверна с гостиницей. Там останавливался приезжий народ и поэтому хозяин не задавал лишних вопросов. Много людей уходило и приходило, все они были разные. Потому, когда зашли две жрицы Семьи, он даже не удивился. Стоя за стойкой, он лениво гонял мух, которые кружили над его головой. Увидев, кто зашел, он заискивающе улыбнулся и сказал:
— Уважаемые жрицы, чем я заслужил такую честь, что в мою скромную таверну пожаловали те, кто общаются с богами?
— Все нормально хозяин, — Хава улыбнулась в ответ. — Нас пригласил наш старый друг, мы давно не виделись. Он проездом в городе и очень хотел увидеться.
— Конечно, конечно, — закивал головой хозяин таверны. — Я помню, мне говорил один из моих постояльцев. Сразу видно, богатый торговец. Сказал, что придут его друзья и просил сказать как пройти к нему. Я, правда, не ожидал, что это будут жрицы Семьи.
— Мы знакомы еще до того, как стали жрицами, — сухо улыбнулась Хилини в ответ на его слова.
— Да, я понимаю. Он на втором этаже, вторая дверь, — мужчина показал рукой, где была лестница на второй этаж. — Если нужны будут напитки или яства, стоит только позвать. Могу принести вам фруктов и охлажденного вина, день сегодня очень жаркий.
— Спасибо, хозяин, мы позовем, если надо будет, — ответила Хава и они с сестрой, обойдя пару столов, что стояли в начале зала начали подниматься по лестнице на второй этаж.
Встав перед дверью, про которую сказал хозяин таверны, они посмотрели друг на друга и потом Хава постучала.
— Прошу, заходите! — из-за двери раздался низкий мужской голос
Женщины зашли, первым делом Хилини увидела, сидящего на полу, покрытом ковром, высокого с развитой мускулатурой мужчину с черной бородой. Он был одет в лёгкую рубаху и темные штаны, на ногах были плетеные сандалии. Одежда, принятая у торговцев. Перед ним на подносе стоял кувшин, наполненный вином, мясо и фрукты. Мужчина широко улыбнулся белыми зубами, поздоровавшись с сестрами.