ДА. Книга 3
Шрифт:
Что касается вышеупомянутого принца, он по ощущениям тоже готов был убивать. И, что самое веселое, в этом случае Люциан скорее всего отделается легким выговором.
— Каждый день таким развлекаешься, Ларо? Выглядишь довольной.
— А ты нет. Видимо, давно не трахался, и мозги съехали окончательно. — Я на всякий убрала руки за спину, посмотрела на него в упор. — Удаляй.
Он приподнял брови. А потом усмехнулся и поднес к моему лицу пальцы. Те самые, которые только что побывали во мне.
— Оближи.
Я держалась. Я правда держалась, но в этот момент моя рука сама собой совершила предсказуемый резкий выпад и влетела
— Облизывай сам, отрыжка драконьего мира.
После чего подхватила валявшуюся на полу сумку и направилась к двери.
— Насчет удовольствия, — бросила на ходу. — Это было легко. Я просто представляла Валентайна.
Шарахнув дверью от души, я окончательно успокоилась. Причем по всем пунктам. Ему придется удалить эту запись, потому что в противном случае я всем расскажу о том, что здесь произошло. От моей репутации уже давно остались лоскутки, а вот шантаж и принуждение девушки к такому… ну посмотрим, как местное общество на такое реагирует. Не говоря уже о том, что даже если и это сойдет ему с рук, то в глазах друзей заминусит сразу тысячу баллов.
Именно потому, что я — это я.
Да и не только друзей. В глазах всей Академии.
По-хорошему, мне бы сейчас в душ, смыть с себя все это, но в душ я катастрофически не успевала. Даже если прыгнуть темным порталом в магистрериум, что само по себе риск, я все равно могу опоздать и начнутся вопросы от Валентайна, а вопросы от Валентайна мне сейчас точно ни к чему. Поэтому я предпочла пройти пешком через парк, глубоко дыша и стряхивая с себя остатки чувственных прикосновений, от которых горели ладони, пальцы и все внутри.
Ленор, судя по ощущениям, еще не успела познать опыт плотской любви, поэтому случись Драгону потребовать «право брачной ночи» на полном серьезе, я бы познала все эти прелести за нее. Но к слову, я в своем мире тоже не успела ничего попробовать (и слава всем богам всех миров, что Земсков не стал моим первым мужчиной), поэтому все самое интересное мне еще предстояло.
Парк, который я впервые увидела чуть меньше года назад, сейчас тоже преобразился. Цветы пахли так, что от ароматов начинала кружиться голова, лепестки кружились над дорожками и оседали мне под ноги. А в Питере мы с Соней ходили смотреть на сакуру. Не только смотреть, но и фоткаться. Сейчас же у меня не осталось даже моего старенького Самсунга, чтобы просмотреть фотки, воскресить те дни в памяти.
С каждой минутой я становилась все дальше от своего мира, все дальше и дальше, образы близких людей стирались, оставляя только обманку воспоминаний, а в этом… Даже Дракуленок ко мне больше не приходит, драконяка такая. В Академию-то не может по понятной причине, но дома у Валентайна мог бы навестить. Тем более что там повсюду его родственная магия.
А как говорил! Какую лапшу на уши вешал!
Эх.
Мне оставалось пройти еще несколько поворотов, когда я услышала из-за ближайшего дерева:
— Пс-с-с! — и остановилась.
Наверное, если бы оттуда выглянул Дракуленок, я бы и то не так удивилась. Как тому, что оттуда выглядывает Драконова, по-шпионски озирающаяся, которая машет мне рукой, приглашая подойти ближе.
Своим глазам, в отличие от всего остального, я верила, поэтому, зыркнув по сторонам (паранойя такая
Вспомнив, чем наше с Соней пребывание на полянке закончилось в прошлый раз, я даже замерла, перед тем как пролезть в арку веток. Но все-таки пролезла: раз уж пошла в кусты, надо идти до конца. Не говоря уже о том, что София Драконова и Соня Драгунова — как небо и земля.
— Привет, — шепотом сказала София и следом добавила cubrire silencial: — Вообще-то меня не должно тут быть, так что потом никому ни слова, хорошо?
— Я как бы догадалась, что не должно, — хмыкнула я. Непривычно было видеть ее в кустах и без формы, в смысле, одетой в домашний легкий сарафанчик, со стянутыми в хвост волосами. Опять в голову пришла сумасшедшая мысль, что так могла бы ходить Соня, и я пнула ее изо всех сил. Мысль, разумеется, а не Драконову. Что только в голову не придет.
— В общем, я открыла портал прямо из своей спальни. С маминой виритты. У нее доступ, она может вот так открыть портал в любую точку Академии, потому что она папина жена… ну, ты понимаешь.
Понять я могла, точнее, понять, о чем она. Драконову, как прямому потомку отца-основателя, доступ предоставлен круглосуточно без запроса взлетно-посадочной полосы, и его жене тоже. А вот почему Драконова так волнуется — нет.
— Мне нужно кое-что тебе рассказать, — выдохнула она. — Но рассказать это по виритте я не могла. Папа заблокировал мои сообщения с тобой и внедрил просматривающее и прослушивающее заклинание.
Я приподняла брови.
— Это касается твоего дела… То есть того, что вынесли на рассмотрение. Ну, суда. Я случайно услышала, как папа с Годарханом — это наш… ну, семейный… короче, тот, кто будет выступать одним из обвинителей, обсуждали одну вещь. И решила, что тебе лучше об этом знать. И магистру Альгору тоже. — Она глубоко вздохнула, а я всерьез задумалась о том, узнаю ли что-нибудь сегодня. А еще о том, что Соня тоже любила начинать все рассказы издалека. Очень издалека.
Я ущипнула себя за руку и Драконова, которая открыла было рот, осеклась.
— Ты чего?
— Нет, ничего, — покачала головой. — Продолжай.
— Хорошо. Так вот. Они откуда-то подняли материалы по делу, в котором твоя мама — она же была ученой — работала над каким-то секретным проектом. Этот проект был связан с темной магией, и, если не ошибаюсь, во время работы над ним она уже была беременна. Они хотят использовать это в… ну, в общем, на заседании, хотят доказать, что Эвиль Ларо намеренно ставила на себе эксперименты, чтобы вживить в своего ребенка, то есть в тебя, темную магию. И раскрутить эту историю по полной. Так что вот. Я просто хотела, чтобы ты знала. Если это как-то поможет… Потому что я считаю, что это отвратительно! Что так быть не должно. И вообще я очень сожалею о том, что произошло, и что никто тебе не верит.