Дача у озера
Шрифт:
Так вот откуда она его знает! Тот парень, который открыл перед ней дверь и неуклюже флиртовал. Алиса растерялась:
– Но – там было совсем другое дело.
– А по-моему, такое же.
У Алисы даже слезы навернулись на глаза. Ее дом! Теперь не ее!
Парень сказал примирительно:
– Если бы я знал, что это именно вы, я бы не стал… Так что у меня есть смягчающее обстоятельство – я не был с вами знаком.
– Я и сейчас знать вас не желаю! – резко бросила Алиса, развернулась и почти побежала прочь.
– Погодите! – парень побежал за ней и нагнал у самой
Алиса ехидно поглядела на него и спросила:
– Продадите мне дом?
– Нет, ну это уж слишком… Я уже и ремонт начал.
– А я уже… – Она хотела сказать «лодку купила», но это прозвучало бы глупо и по-детски.
– Может, я могу пригласить вас… выпить чаю? – он повел рукой в сторону дома.
– В вашей новой кухне? – горько сказала она.
– Пока что в старой, – слегка улыбнулся он.
В ее кухне! Оккупант! Алиса обиженно сжала губы, чтобы не зарыдать:
– Я бы предпочла, чтобы здесь не было ни вас, ни вашего чая!
Алиса крутанулась на месте и вышла в калитку. Не оборачиваясь, села в свою машинку и дала задний ход – из этого тупика можно было выехать только так.
14.
Совершенно расстроенная, Алиса через несколько минут подъехала к родительской даче. За невысоким синим забором цвели кусты шиповника и черемуха. Широкая дорога вела к длинному прямоугольному одноэтажному дому с верандой вдоль фасада и зеленой лужайкой перед ней. Вся в растрепанных чувствах, Алиса даже не заметила Верочку, которая подметала веранду. Зато Верочка, разумеется, заметила машину сестры и, бросив щетку, бросилась к воротам.
Когда Алиса вышла, Вера радостно бросилась к ней на шею:
– Алиска!
Алиса невольно улыбнулась, но сказала обиженно:
– Почему мне никто не сказал, что мой дом купил какой-то…
Вера виновато потупила взгляд:
– Откуда ты узнала?
– Не от вас, вот что!
Вера замялась:
– Мы… Э… Я открою ворота.
И она побежала открывать их.
Через полчаса, после приветствий и обмена новостями с родителями, Алиса сидела на кухне за столом и, подперев щёку рукой, другой все мешала ложечкой чай, хотя сахар давно уже растворился. А родители ее дружно утешали, впрочем, без отрыва от работы над кулинарной книгой – папа возомнил себя поваром, а маме дал должность секретарши.
Элегантная даже в простой домашней клетчатой рубашке и джинсах мама, время от времени поправляя очки в тонкой оправе, сидела за тем же столом с другого торца и печатала в ноутбуке, рядом с ней лежала толстая пачка рукописных листов.
Отец, толстый и добродушный – каким и положено быть повару, хотя и всего лишь любителю – стоял у плиты. На нем был белый лихо заломленный набок поварской колпак и фартук.
– Найдёшь другой коттедж, дочка! – подбадривал он Алису.
– Вот именно! – сказала мама, подняв голову от листов. – Да и вообще, к чему тебе эта каторга – работать на кредит двадцать лет!
– Конечно! – горячо поддержал маму папа и в подтверждение взмахнул поварешкой, отчего несколько капель соуса капнули на пол.
– Но я хочу именно этот дом! – жалобно сказала Алиса. – Я о нем столько мечтала. Даже витраж выбрала.
– Витраж, – помотала головой мама. – Зачем Дворец ты из этой избы хотела сделать?
– Всего лишь красивый домик. – Алиса вздохнула. И пробормотала: – Представляю, что из него сделает этот мужлан.
– Почему же мужлан? – возразил отец. – Он архитектор. Думаю, он сделает прекрасный профессиональный ремонт.
– Ты его прямо хвалишь! – возмутилась Алиса и бросила ложку на блюдце.
– Профессиональный – не значит прекрасный, – сказала мама в утешение Алисе.
– Вот именно! – сказала Алиса.
– Согласен, – мирно сказал отец.
Потом, с поварешкой в руке, он подошел к столу и заглянул в ноутбук:
– Что ты напечатала! «Погорчить»!
Мама поправила очки и заглянула в рукописный лист, сморщилась:
– У тебя скверный почерк!
– И младенец бы понял – по смыслу! – «По-пер-чить»!
Алиса вздохнула: у всех свои дела – а у нее теперь нет дома. И она ушла с кухни.
Вышла из дома на веранду, облокотилась о перила и залюбовалась садом. Большое окно кухни, выходящее на веранду, было распахнуто и она услышала голоса родителей, продолжавших спорить.
Мама воскликнула:
– Не кричи! Устала я перепечатывать твои бесконечные рецепты! Я в отпуск хочу – в путешествие, а не на дачу!
Отец сказал примирительно:
– Зато вся семья собралась вместе!.. – А потом весело добавил: – И не устроить ли нам по этому поводу праздничный ужин?
Ему бы только ужины устраивать и всех новыми экспериментальными блюдами потчевать. Впрочем, Алиса любила домашние ужины, когда все собираются вместе, а отец действительно вкусно готовил.
15.
В сгущающихся июньских сумерках весело и тепло светились большие окна гостиной дачи Медыниных, желтые квадраты лежали, будто лоскуты, на дощатом полу веранды, и в отсветах причудливо вырезывались ветки и листья кустов, росших у веранды.
В гостиной круглый большой стол был накрыт белой, обвязанной кружевом, скатертью. На столе уже стояли блюда и салатницы со странными новыми холодными закусками – вроде корзинок из плетеных полосок из стеблей сельдерея и уложенных в них кусочков какой-то белой рыбы под соусом или салата из орехов, икры и фруктов, политых белым соусом то ли из кокосового молочка, то ли просто из сливок – и бутылки белого и красного вина. Вера расставляла парадные, с красно-золотой каемкой, тарелки. Мама укладывала около них льняные салфетки.
– И что он сказал? – спросила он Верочку. – Придёт?
– Ага… – улыбнулась Вера.
– Кто придет? Кого вы позвали? – поинтересовалась Алиса, услышав их.
Она как раз зашла в гостиную из кухни, неся в руках тяжелую салатницу с салатом, искусно украшенным мятными листьями и посыпанного кунжутом. Алиса поставила салат на стол.
Вера замешкалась, стала делать вид, что выравнивает тарелки.
Конец ознакомительного фрагмента.