Дачница на закуску или Пропала наша Маша
Шрифт:
Я отнес необычную жертву в спальную каюту. Больше некуда было ее девать, кроме как оставить на полу в кабине или коридоре. Криогенную камеру живого хранения полностью заняла собой корова.
Положил человеческую девушку на койку так, чтобы ноги свешивались на пол.
Отступил на шаг, посмотрел на нее.
Ей было неудобно лежать полубоком. Она тихо заворчала и зашевелилась во сне. Я снял с ее ног пыльную обувь и разместил девушку поудобнее.
Ее зовут Маша… Она не должна была оказаться на борту моего корабля, но случайно попала в зону действия телепортационного луча.
Мой отец успешно охотился
Ширина койки позволяла мне разместиться рядом со спящей Машей. Синтетическая мягкая подстилка хранила остаточные следы запаха синекожей длиннохвостой такарской воровки, одной из моих регулярных напарниц – как на заданиях, так и в постели.
Я лег рядом со своей незапланированной добычей, прижался лбом к ее виску, впитывая непривычный, но не вызывающий раздражения запах. У нее должен быть приятный вкус. Проникнуть в ее разум оказалось сложнее, чем я ожидал. Высокая врожденная сопротивляемость воздействию. Но при желании я мог подчинить сознание Маши своей воле. Избавить от страха передо мной, сделать послушной рабыней. Пусть ненадолго, длительного внушения так надежно защищенный разум не выдержит, перегорит и разрушится. Лишенная рассудка жертва годится только для употребления в пищу. Но подобное обращение с добычей противоречит правилам клана Голодных Теней.
Маша для меня не более чем запас еды на ближайшее будущее. А еще она – мое последнее, самое трудное испытание, время которого наступило раньше, чем планировалось. От его прохождения зависит, достоин ли я стать Темным Принцем, который поведет за собой не только скрывающихся на краю галактики отщепенцев, но и весь наш народ. Стану ли я тем, что свергнет диктатора-правителя и отомстит за всех казненных мятежников?
ГЛАВА 4. часть 2
Мария
Проснувшись, я вздрогнула всем телом, едва открыла глаза. Вокруг серые стены, под щекой скользкая ворсистая ткань. Я лежала на большой жесткой кровати, застеленной черным покрывалом.
Долго боялась встать, осознавая, что похищение случилось не во сне, а наяву. Я лечу неизвестно куда на борту летающей тарелки. В компании чокнутого зубастого качка, который видит во мне источник натурального протеина для своих кубиков пресса и упругой задницы.
Без паники! Сердечным приступом делу не помочь. Кто без меня позаботится о Пикселе? Малыш так привязан к своей заботливой хозяйке. Не могу подвести его доверие.
Я села на кровати, взяла с пола кеды и обулась. Поняла, что хочу в туалет. Ладно, удобства на корабле должны быть. Тут не выскочишь на улицу, как на даче.
С каждым шагом, сделанным к выходу из спальни, меня все сильнее колотило. Шок не проходил. Страх не отступал. Хотелось сесть в уголок и разрыдаться, но я боролась с эмоциями. Нужно сражаться за свою жизнь.
Вспомнила, как устраивалась на работу. Кадровичка сказала, у меня отлично подвешен язык, что важно для успешной карьеры. Да и коллеги не раз отмечали мою способность уболтать самого упрямого клиента, даже тот не оставался без покупки.
Теперь на кону не менеджерский процент от продажи товара, а моя собственная жизнь, а с ней и жизнь Пикселя. Хорошо, что наглец Теару понимает русскую речь.. О, да, я вспомнила, как зовут синеволосого негодяя. Интересно, борода у него тоже синяя? Мне надо постараться хорошенько заговорить ему острые зубы, тянуть время, а самой планировать побег при первой же “остановке”. Дам деру на какой-нибудь обитаемой планете, поймаю космическое такси (надеюсь, оно существует), и если повезет, добрый гуманоид отвезет меня домой. Не все же инопланетяне такие злые, как этот… не знаю, кто по национальности. Но думаю, вся его порода – сущий кошмар вселенной.
Дверь автоматически распахнулась перед моим носом. Я пошла по коридору, куда глаза глядят. Пару раз окликнула Пикселя. Питомец не отозвался. Сердце защемило. И вдруг я услышала тоненький, но грозный рык. Впереди открылась очередная серая дверь, и я вошла в просторную кабину корабля.
Теару сидел в кресле пилота, но не управлял кораблем. По крайней мере, не притрагивался к рычажкам, кнопкам и широкой панели управления – похоже, что сенсорной. Мой похититель дремал или мечтал, запрокинув голову на высокую спинку кресла. На мое появление он отреагировал, лениво повернув голову. Посмотрел краем глаза. Ничего не сказал. И я не могла произнести ни слова, пока не глянула чуток левее, вновь услышав тихое рычание.
Моему взору предстало жутчайшее зрелище.
Пиксель с диким ревом вгрызался в здоровенную кость – почти, но не совсем обглоданную. Он таскал эту мосолыгу по полу, подскакивая от удовольствия, и отщипывал от нее жирные мясные кусочки.
– Ты что наделал?! – позабыв об опасности для жизни, я закричала на хозяина тарелки. – Зачем дал Пикселю эту кость? Испортишь здоровье моему малышу! Пикселю нельзя жирное и сырое! Он у меня кушает супер-премиум корм холистик для нежных маленьких собачек. У него слабая печень и...
– Собака – хищное млекопитающее, как и я, – наш похититель и по совместительству вредитель изволил подняться с кресла, выпрямился передо мной во все свои почти два метра и взглядом указал на довольного подачкой песика. – Это ты портила ему здоровье, кормила отходами. Я бы не стал есть тот супер премиум и под угрозой отправки в жерло молекулярного расщепителя.
ГЛАВА 4. Часть 3
Я заметила, что его глаза не светятся. И вообще, он выглядел уставшим. Точно! До меня дошло, как до жирафа. Он уступил мне свою уютную теплую кроватку, а сам спал тут в кресле, пока его корабль летел на автопилоте. Или пытался вздремнуть. Судя по слипающимся глазам, цвет которых можно назвать бирюзовым, ему это не удалось.
Пиксель наконец вспомнил о том, что в недалеком щенячестве у заводчицы его покупала я, а не новый товарищ по любви к хрустящим косточкам. Подбежал к моим ногам и сел, виновато развесив лохматые ушки.
– Эх ты, – я покачала головой. – Хозяйку на вкусняшку променял. Как тебе не стыдно?
Песик тоненько заскулил и покрутился на месте, намекая, что его пора вывести на улицу. Вот только вместо двора у нас за окошком теперь простирается открытый космос.
– Здесь есть туалет? – спросила, чего стесняться.