Даг из клана Топоров
Шрифт:
– Вот это здорово! – Даг задохнулся от восхищения. – Папа, настоящие викинги из Йомса? Давай их найдем!
– Похоже, сынок, скоро настоящих викингов не останется, – погрустнел Северянин. – На смену храбрости в нашем мире идет хитрость, а серебро побеждает сталь…
Глава девятнадцатая
В котором Даг использует коньки не по назначению, а Сверкер делает не слишком удачное предложение
Они уже стояли у ворот богатой усадьбы Грима Большеухого. Даг сразу же стал разглядывать уши всех встречающих, надеясь первым опознать хозяина поместья. Грим ждал их на пороге
Мужчины спешились, передали коней конюху, тепло поздоровались. Большеухий сразу уставился на самого юного свата.
– Туве рассказала тебе о нашем Даге? – с гордостью спросил Северянин. – Ты тоже поверил, что ребенок напугал бога Фрейра?
– Вероятно, моя дочь решила, что все вы потомки чародеев, – улыбнулся в усы круглый морщинистый Грим. – Но я не верю, что мальчик мог навредить будущему урожаю. Проходите в дом, обогрейтесь!
Пока продолжалась церемония обмена подарками, Даг во все глаза глядел на разряженных, ничем не занятых женщин. До сей поры он не представлял себе, как много богатых людей может запросто бродить по двору и сколько домов может принадлежать одному роду. Грим Большеухий со своими домочадцами занимал втрое больше места, чем семья Северянина. Его мастерские, амбары и склады растянулись вдоль дороги, на самой окраине Бирки. Даг уже не жалел, что покинул город, ведь в усадьбе Большеухого нашлось немало любопытного.
Повсюду воняло кожей, этот противный запах не могли заглушить ни ароматы копченостей, ни пар от свежей медовухи, ни приятный дым от растопленной бани. Мускулистые трелли-кожемяки трудились над парящими чанами в мастерских, мальчишки забирали у них мокрые кожи, укрепляли на распорках, растягивали по длине и ширине. В соседней мастерской женщины мездровали шкуры, без устали скребли их острыми скребками, поливали черной жидкостью, снова скребли…
Зато на чистой половине усадьбы царило полное довольство. Там по сухим опилкам прохаживались парни в тонких рубахах на пуговицах, подпоясанные пестрыми поясами. Они носили облегающие чулки такого тонкого сукна, что Дагу показалось – бродят с голыми ногами! Парни встречали богато украшенную повозку, в ней с ярмарки прикатили женщины. Льняные плятья рябили золотым плетением, цветным шелком, узором окантовок. У родственниц Грима имелось по нескольку длинных ожерелий, в их наплечных фибулах искрили драгоценные камни. И судя по всему, они наряжались так не только на праздник, как в доме Северянина! Похоже, эти говорливые, красивые женщины вообще не спешили работать!
К такому Даг не привык. Он привык, что работают все, от хозяйки до последней девчонки-трелли, купленной за полмарки. Тем временем девушки выгрузили покупки и расступились, почтительно пропустив самую важную и серьезную женщину. Наверное, это была жена Грима Большеухого…
Даг на всякий случай изобразил почтительность и поклонился, коротко, но вежливо, как учила его мать. Хозяйка усадьбы была одета удивительно роскошно – в парчовую закрытую тунику, прихваченную золотыми пряжками. На ее шее и запястьях тускло поблескивали тяжеленные ожерелья и браслеты.
– Красивый мальчик, – похвалила хозяйка. – Совсем не похож: на их племя… Ты позволишь мне взглянуть на твою голову, Северянин?
Эта женщина говорила с ним как с равным – учтиво, но с достоинством. Глупо отказывать человеку, который проявляет уважение к твоему роду. И Даг позволил хозяйке осмотреть свою метку.
– Харек Меняла наврал, – уверенно заявила жена Большеухого. – Он вечно врет… Этот мальчик будет опасен… но не сейчас. Он не колдун. Покажешь мне
Даг с гордостью развязал тесемки на вороте. Хозяйка усадьбы вгляделась, не притрагиваясь, затем резко поднялась.
– Я точно говорю – он не колдун, но может стать великим воином. Кто видел еще такой оберег? Нет? А я видела… – Потемневшие глаза супруги Большеухого обежали примолкших домочадцев. – Я видела такие когти на ярмарке в Хедебю. Их носили очень опасные люди. Словены из охраны кейсара Мешко. Только они не подчинялись никому…
Хозяйка подарила Дагу костяные коньки. До первого льда еще было далеко, но маленький Северянин немедленно попытался их привязать к сапожкам. Дага окружила ватага взрослых холопов, затем их прогнали задиристые дети из клана Большеухого. Один мальчик стал смеяться над Дагом, за что немедленно получил костяным коньком по пальцам. У Большеухого Грима оказались на редкость тупые родственники. Когда первого раненого увели, два других мальчика подступили к Дагу.
– Волчья лапа! Волчья лапа! – стал кривляться один.
Другой взял трубку из сухого тростника и принялся больно плеваться горошинами. Еще штук пять девиц разного возраста шушукались поблизости, им всем ужасно хотелось потрогать темные волосы найденыша и поглазеть на метку. Взрослые тем временем закончили обмен дарами и зашли в дом. Даг остался во дворе за старшего и решил вести себя солидно. Он просто сделал вид, что не замечает обидных нападок. Насвистывая, он развязал тесемки красивых коньков, положил их рядом, сам уселся на перевернутые сани и предался размышлениям. Как и подобает умному человеку, приехавшему с серьезными намерениями.
Один мальчик устал дразниться, зато другой окончательно обнаглел. Он придвинулся со своей метательной трубкой почти вплотную, и пару раз Даг ощутимо получил острым камешком по затылку. Мальчику было лет восемь, но он не стеснялся обижать младших. Даг немного удивился – у них в доме Хильда лупила племянников по рукам, если они вдвоем набрасывались на одного. Ведь известно, что первейший закон поединка – честная битва один на один! Очевидно, в семействе кожевенников рассуждали иначе. Дагу тут не нравилось, но сказать об этом отцу он не мог. Он не сумел бы описать, что он чует в воздухе – этот невесомый налет зазнайства. Здесь жили богачи!
Девчонки смеялись, Даг ждал, поглаживая пальцем коньки. Другой рукой он незаметно собирал в горсть землю и мелкий песок. Голоса отца и дяди гудели за дверью. Когда бестолковый родич Грима в очередной раз нацелил свою духовую трубку, Даг толкнулся обеими ногами, не вставая, как показывал дядя Свейн Волчья Пасть, – и полетел навстречу обидчику.
Обидчик оказался не только бестолковым, но и достаточно неповоротливым. Пока он раздумывал, дать деру или навешать тумаков этому худосочному зазнайке, костяной конек со всего маху врезался ему в лоб. Даг потянул оружие на себя, отпрыгнул в сторону, и кулак соперника лишь слегка задел его по плечу. Кровь хлынула на лицо и грудь обидчика из рассеченного лба. Тот отбросил тростинку, поднял кулаки и попер напролом.
Маленький Северянин четко сознавал, что против отъевшегося восьмилетнего зубра долго не продержаться. Поэтому он снова поступил так, как учил племянников херсир Свейн, – он стал прыгать вокруг врага и стал бить его всеми запрещенными приемами. Он сыпанул обидчику в глаза песком и снова заехал лезвием конька.
Третьего удара не понадобилось. Прибежали взрослые тетки и под горестные вопли неудачника унесли. За него попытались вступиться другие мальчишки, но избить чужака не успели. На шум выглянула супруга Грима, схватила Дага за руку и утащила в дом. Она усадила младшего свата в самом углу залы, чтобы никому не мешал, и придвинула ему миску с горячей зайчатиной.