Далекие миры

Перельман Яков Исидорович

Возможна ли жизнь в этом далёком полутёмном мире, где диск Солнца не превышает величины Венеры на нашем небе и где лучи «дневного» светила в 900 раз слабее, чем на Земле? Отвергать такой возможности мы не в праве. Как ни тускло светит Солнце на этой планете, всё же свет его в сотни раз ярче, чем у нас сияние полной луны. А внутренний источник тепла под тонкой корой (если только Нептун покрыт уже корой), быть может, греет вполне достаточно, чтобы в сырой атмосфере дать возможность развиться нетребовательным

к свету растениям. Средства природы неистощимы, и нет ничего невозможного в том, что, перенесясь на поверхность Нептуна, мы увидели бы, при сумеречном освещении крошечного Солнца, вовсе не холодную мёртвую пустыню, а степь густой растительности, выросшей на полуостывшей почве этого огромнаго мира... Конечно, это не более, чем догадка, проверить которую науке, быть может, не удастся никогда.

Впрочем, кто решится ставить границы могуществу науки? Сама история открытия Нептуна даёт нам блестящее доказательство необычайной изобретательности человеческого гения в деле познания тайн природы. Этот далёкий мир был усмотрен впервые вовсе не на небе, а... на бумаге, среди столбцов цифр, как результат математических выкладок! Когда ещё ни один человеческий глаз не видел планеты, указана была уже заранее точка неба, где должен был находиться этот неизвестный мир, угаданы были его расстояние, вес, объём, продолжительность обращения.

Вот как произошло это поразительное открытие, в котором перья математиков оказались более зоркими, чем самые сильные телескопы. В первой половине прошлого века, когда никто и не думал о возможности существования какой-либо планеты за Ураном, замечены были странные неправильности в движении самого Урана. Это-то и навело астрономов на мысль: не находится ли далее, за орбитой Урана, ещё одна планета, которая своим притяжением нарушает правильность его движения? Два великих математика — знаменитый Леверье во Франции и молодой Адамс в Англии — без взаимного уговора принялись за вычисления с целью определить, где должна находиться эта предполагаемая планета. Результаты получились у обоих поразительно согласные, — и телескоп, направленный на соответствующую точку неба, вскоре подтвердил предсказание математиков: 24 сентября 1846 года здесь усмотрено было небольшое светило, медленно изменяющее своё положение между звёздами. Это и была планета, впоследствии названная Нептуном.

Открытие Нептуна является великим торжеством вычислительной астрономии — науки, которая помогает человеку измерять небеса и взвешивать миры.

А сам Нептун, столь чудесно извлечённый из тьмы мирового пространства, является ли уже последним членом нашей планетной семьи? Едва ли. Скорее нужно думать, что орбита Нептуна ещё далека от крайних пределов планетного царства. Кое-какие частности в движении Нептуна и Урана и замечательные особенности

в расположении путей некоторых комет заставляют подозревать за Нептуновой орбитой существование одной и даже нескольких планет. И подобно тому, как прежде Леверье и Адамс заранее вычислили размеры и расстояние Нептуна, — так теперь целый ряд астрономов математиков работает над вычислениями невидимых за-Нептуновских планет. Но здесь задача несравненно более трудная и менее определённая, а оттого и результаты получаются весьма разноречивые. Астроном Григулль пришёл к заключению, что за Нептуном существует лишь одна планета, отстоящая от Солнца в 50 раз далее Земли и совершающая полный оборот в 360 лет. Астроном Си подозревает существование трёх за-Нептуновских планет, из которых ближайшая в 40 раз дальше Земли, а остальные две — в 56 и 72 раза; последняя совершает свой путь кругом Солнца в 610 лет. Покойный астроном Ловелл, исследуя в последние годы своей жизни движения Урана, пришёл к заключению, что наблюдаемые в его движении неправильности могли бы быть объяснены, если допустить, что за Нептуном существует планета обращающаяся вокруг Солнца в период около 300 лет.

Но при нынешних телескопах нельзя надеяться проверить прямым наблюдением все эти догадки и воочию увидеть эти миры. Нептун, надо думать, долго ещё останется последней видимой планетой нашей системы, и за-Нептуновские планеты не скоро ещё будут вызваны земными астрономами из мрака отдалённейших глубин неба.

Наше обозрение далёких миров солнечной системы закончено. Мимолётное и беглое, оно всё же даёт представление о царящих в нашей планетной семье разнообразии и пестроте. По одному неизменному закону движутся и плотный одинокий Меркурий, и полугазовый Сатурн с многочисленной свитой спутников и колец. Вокруг одного Солнца обращаются и вечно знойный мир Венеры, и погружённый в беспросветный сумрак мир Нептуна. Небесные пылинки — планетоиды граничат с планетой-исполином — Юпитером. Мы видели дни, длящиеся четверть года, и мелькающие в несколько часов; наблюдали годы, сменяющиеся в четыре месяца и растягивающиеся на полтора века... Если в пределах одной лишь нашей планетной системы мы встречаем уже столько разнообразия, — то как непостижимо многообразны должны быть те неведомые нам звёздные планеты, которые незримо кружат около сотни миллионов остальных солнц Вселенной!

Великий Ньютон, законодатель Вселенной, сравнивал себя с ребёнком, собирающим камешки на морском берегу, между тем как безграничный океан глубоко скрывает истину от его глаз. Перед лицом Мироздания всё человечество с изумительными завоеваниями его науки уподобляется этому беспечному ребёнку на берегу неисчерпаемого Океана Тайн...