Далекий выстрел
Шрифт:
— Что? Живот схватило?..
— Да… — И так, скорчась от мнимой боли, Ленька выбегает на улицу.
«Понял ли Крючок? Ведь окно открыто, он должен все слышать».
Ленька бежит на задворок. Крючка за плетнем уже нет. «Куда же он спрятался?..» Но за ветхим сарайчиком, видно, пристроенным к «хибаре» на скорую руку, они сталкиваются лицом к лицу.
— Юрка! — радостно шепчет Ленька. — Ох, Юрка… — и голос его дрожит.
— Я все слышал. Ты как бы вроде в плену у Куцего. Айда домой! У меня в кустах велосипед спрятан!..
— Велосипед? — глаза Леньки загораются. — Вот хорошо-то… — но вдруг он сникает. — Нет, не сможем удрать… Тропа одна, везде болота, Куцый враз настигнет нас на мотоцикле…
— Тогда ты держись, а я быстро махну к ребятам! Клад под водой, да?.. — Крючок смотрит Леньке в глаза.
— Как будто, я и сам хорошо не знаю… В общем, скажи Филе, что…
— Ладно, знаю, — останавливает его Крючок. — Я ведь все слышал, о чем вы говорили там, и видел, как ты нырял и как тряпку достал. Правда ведь?..
— Правда… — снова побледнев, шепчет Ленька.
— Ну, держись, Хват. Не робей — я быстро. А в воду не ныряй… Я народ позову! Притворись больным, что ли…
С этими словами Крючок хватает его за руку, жмет ее крепко и, согнувшись, во весь дух бежит к берегу, скрывается под обрывом.
Ленька возвращается в сторожку бодрый, глаза веселые. Но он еще пытается кривиться, хотя это ему мало удается.
— Вижу, вижу — полегчало! — встречает его Куцый.
Параня стоит у стола, спрятав под фартук руки, задумчиво смотрит на Куцего.
…От внезапного окрика: «А-ну, стой!» Юрка влетел в застаревшую, до краев залитую водой, воронку от тяжелой бомбы, что у самой тропы. Из кустов лозняка выскочили Филя и Вовка Тюбетейкин.
— Так, так. Крючок… — свирепо надвигаясь, глядя исподлобья, говорит Филя. — И ты такой же, как Хват. Решил обмануть товарищей, пойти всем наперекор, да?..
Крючок не сразу сообразил, что перед ним товарищи. Он уже думал, что его каким-то путем обогнал Куцый и теперь ждал самого плохого. Но, увидев своих, обрадовался.
— Ребята, Ленька-то наш в плену у Куцего! — собравшись с духом, выпалил Крючок. — Вот честное слово! Он клад из-под воды заставляет его доставать. Ленька увидел меня и велел скорей за вами ехать, народ звать…
— Постой, постой, что ты мелешь? Какой клад?..
— Вот клянусь всем, чем хотите! Они были на речке, когда я подкрался к берегу и спрятался за камнями… Ленька как нырнет, да так и вытащил клок материи… на утопленника наткнулся!.. Вот мое слово!..
— Э-э, Крючок, не морочь голову. Отвертеться хочешь, так и давай врать, что взбредет! А ну-ка, Вовка, бери у него велосипед, чтоб не смылся. Сейчас мы серьезно поговорим!
Вовка подходит и берет велосипед. Филя смотрит на Юрку не то насмешливо, не то угрожающе.
— Да что вы, не верите? — чуть не плачет тот.
— А кто тебя посылал, скажи? Ну, кто?.. — наступает Филя.
— Это другое дело, — вешает Юрка голову. — А что Ленька в беде, правду говорю. Он и сам не рад, что связался с Куцым… Я слышал, как он просился у него домой, а Куцый не отпускает…
Крючок оживляется, возбужденно размахивает руками:
— Я спрятался за камни, а у них шел разговор о каких-то снарядах, которые надо достать из какой-то затопленной железной машины. В одних снарядах порох и свинец, а в других… в других, Куцый сказал, в тысячу раз дороже, чем порох. Он только не сказал, что в них, а очень просил Леньку не упустить ни одного снаряда. Потому что тот снаряд как раз и может оказаться самым дорогим…
— Вот как? — удивленно крутит головой Филя. — И ты не врешь?
Крючок кладет руку на сердце:
— Вот тебе велосипед, больше он не мой, если я соврал!.. Самое верное слово даю! Айда скорей в деревню! Всем надо рассказать! Может, председатель колхоза катер нам даст, чтоб поскорей Леньке на выручку поехать?..
Филя не сводит с Крючка глаз, словно все еще сомневаясь в его искренности.
— Если так, ох и будет же шуму!.. А что Ленька сказал?
— Ленька?.. Да что ж он мог сказать! Едва пять слов успел мне бросить. Мол, чтоб я поскорей всем рассказал да приезжали бы… А он пока нырять не будет. А Куцый говорит, что врет Ленька, нет там никакого утопленника.
— Кому говорит, тебе?
— Фу, какой ты! — разводит Крючок руками. — Он меня, если бы увидел, поймал бы и запер… Он ведь боится, что кто-нибудь об этом узнает, сам клад хочет взять…
— Ну, если так, Крючок, давай жать скорей в деревню… Только как же нам быть — ты на велосипеде, а мы за тобой не поспеем.
Молчавший все время Вова робко советует:
— Вы садитесь вдвоем и поезжайте… А я побегу.
— Правильно, — поддерживает его Крючок. — Ты, Филя, садись на багажник. Часа через полтора, смотришь, будем дома!..
…Ленька уснул, а Куцый тотчас принимается за работу: выбирает ровную жердину и к ее толстому концу прикрепляет острые крючья из толстой проволоки. Мысли беспорядочно теснятся в его голове. Уже в который раз возникает перед ним картина будущей жизни, после того как меченый снаряд окажется в его руках. Бросит он тогда эту убогую хибару, а вместе с ней и доверчивую глупую Параню, и умчится куда-нибудь подальше…
Куцый работает, пристраивая стальные когти к толстому концу жердины. Голова полна радостных надежд.