Далина. Том первый. Жертва коня
Шрифт:
Каждое утро, поднимаясь с постели, я вижу своё Пробуждение, как будто это было вчера. В действительности это было три недели назад, так что, логично заключить, что это было травматично. Я не могу перестать погружаться в это воспоминание… Достаточно мне закрыть глаза, и всё возвращается.
– Ты меня слушаешь?
– Мне трудно проснуться…
Ваух, я сплю… Или показалось, будто я застонала? Но я не чувствую себя хорошо. Мне хочется блевать.
– Это нормально, ты долгое время оставалась в коме.
– А? В какой коме? – спрашиваю я, с трудом приподнимаясь в своей больничной койке.
Я слышу писки в ритме стука своего сердца, которые ускоряются и нервируют меня. По
– Пей, это тебе на пользу.
Я даю несколько мгновений своему мутному зрению; жду, пока оно выйдет из тумана. Вау, это слишком ярко для меня. Точно так же я могла бы смотреть на солнце – аналогичное ощущение. Я могу различить теперь черты мужчины передо мной. Красивый брюнет в белой рубашке, лет тридцати, с проницательными карими глазами… Конечно же, он доктор! Вроде всё в порядке. Но он протягивает мне странный напиток в бокале с соломинкой для питья… Я знаю, что «полный ноль» в медицине, но я не могла представить, что лекарство может быть похоже на смузи. Мило!
Я пью с трудом, пока меня поддерживает доктор. Стоять прямо сложнее, чем кажется. По мере того как я глотаю эту розовую жидкость с приятным вкусом, мой мозг, кажется, снова начинает работать. Затем у меня появляется возможность наблюдать за тем, где я нахожусь… В роскошной безупречно белой отдельной больничной палате! Я не знаю, что случилось, но должно быть, я попала в ужасную аварию.
– Авиакатастрофа, – отвечает мне доктор на мой молчаливый вопрос.
– Хм… Ты говоришь о полёте из Бишкека в Москву?
– Да.
– Чёрт возьми! – крикнула я, подавившись смузи-лекарством. – Ой, извините. Я обычно стараюсь избегать грубых слов.
– Без проблем, – говорит он, еле сдерживая свой смех.
– Ты говоришь по-русски?
– Между прочим, да, – ехидно отвечает он…
– Где мы? Как там остальные пассажиры?
– Мы в Атоме. То есть, для тебя это Япония.
– Что? Я ничего не понимаю.
У меня такое ощущение, будто я попала в другую вселенную…
– Ты должна кое-что знать…
– Да-а-а? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Чтобы тебя спасти, мы должны были ввести тебя в искусственную кому и криогенизировать…
– Та-а-а-к, что ещё? – спрашиваю я, игнорируя криогенизацию, потому что чувствую, что он мне анонсирует ещё что-то более сумасшедшее. – Давай, взорви мне мозг, тебе есть что ещё сказать!
– Ты спала около 150 лет…
Доктору странно наблюдать, что я не выгляжу разъярённой или, по крайней мере, что я не разрыдалась. Ну а я хочу сказать, что каждый справляется с неприятностями в своей манере.
– А водочки у тебя случайно не будет?
Открываю глаза. Прошли три чёртовы недели. Почему я должна об этом думать каждый день? Нет, я поняла всё правильно… Все люди, которых я знала – мертвы; Земля изменилась, технологии как никогда развиты, а ещё существует магия. Всё нормально. Я пью недостаточно водки.
В любом случае на данный момент моя стратегия проста: играть в страуса, что даёт мне время проанализировать ситуацию и, прежде всего, понять, кто они – мои враги. Первого было нетрудно найти. Ничего страшного, речь идёт о человеке, которого я вынуждена видеть почти каждый день и к которому я склонна испытывать привязанность. Ах, почему мой доктор должен быть именно… им? Хорошо. Дело в том, что, когда он заговорил со мной по-русски, я что-то почувствовала. Моё сердце ускорилось от этого ощущения, такого… знакомого. Это странно. Я чувствую, будто он много значил для меня в прошлом. Я не знаю. Я больше не знаю. Может быть, я пью слишком много. Или недостаточно.
Пока
Несмотря на умозаключения моего странного мозга, я всё ещё способна быть социальной. Я уже привязалась к двум своим собратьям по несчастью – к Сайто и Эмме. Мы встретились в танцевальном зале, который стал нашим излюбленным местом для встреч. Мы занимаемся с ними в таком темпе, что к концу месяца, кажется, мы станем друзьями.
Мы запланировали сегодня встретиться в 8 за завтраком. По своей привычке, до Пробуждения я мало спала. Возможно, как и они. Мои часы показывают 7. Закрыв глаза, я встаю, включаю плейлист с высоким томным вокалом… Песни, которые мне напоминают о прошлом, растворяются по всей комнате. Я даю себе время, чтобы медленно открыть глаза и отойти от пианино, на которое я облокотилась, чтобы дать пройти головокружению. Вау, я себя удивляю. Когда это я начала обращать внимание на своё головокружение? Да и вообще – здоровье? Ах, да, с тех пор, как я решила, что мне лучше сбежать. Я должна быть в хорошей форме в нужный момент.
Одетая в простую, но изысканную пижаму, я собираю листы картона, которые разложила на своём столе накануне, а также всё необходимое для шитья. Затем я сажусь на пол в костюме и продолжаю шитьё, делая несколько лёгких движений верхней частью корпуса, чтобы размяться. Это что-то небольшое. Я далеко не белошвейка с волшебными пальцами, и я решила вышить розу на двух листах картона. Позже я подарю это Сайто и Эмме, чтобы показать им свою привязанность.
Загипнотизированная ниткой и иголкой, я теряюсь в своих мыслях. Ах, я всё ещё возвращаюсь к Пробуждению. Но меня до сих пор мучает один вопрос, который мне задал доктор. Он задал его, зная, как мне тяжело, ведь я проснулась в мире, который больше не принадлежит мне. Он задал его, но отказался налить мне водки… «Последнее, что я помню?». Я ничего не забыла из своей прежней жизни. Никаких подробностей. Моё последнее воспоминание – мой полёт на том самолёте. Но то, что я пережила за несколько месяцев до этой поездки, было для меня настолько ценным, что я очень старалась ничего не забыть, напрягая всю свою память. Затем всё прекратилось в ту знаменательную ночь, которая была последней в моей прежней жизни и в мире, который я знала. Я покидала Кыргызстан, чтобы вернуться во Францию, на мою родину.
И именно поэтому я позаботилась о том, чтобы не забыть, что я узнала этого доктора. Я познакомилась с ним в турецком кафе за день до моего отъезда. В то время он был моего возраста и изучал медицину. Но есть кое-что ещё… Как будто что-то не так с этим воспоминанием. Если я действительно встречалась с ним однажды в спешке, почему мне кажется, что я знаю его больше, чем один день? Вот почему я предпочитаю притворяться, что не знаю, кто он, по крайней мере, на данный момент. Я чувствую, что он хранит некоторые секреты, касающиеся меня – и я насторожена. Мне нужно собрать как можно больше информации, ожидая подходящего момента. Надеюсь, мне удалось притворство, когда я проснулась, потому что я чуть не обняла его, узнав знакомое лицо.