Дальний рейд
Шрифт:
Ну, все это, как говорится, внешние моменты. Теперь моменты внутренние, выданные теми самыми доверенными учеными, которые не подчинялись никаким институтам и работающими непосредственно на правительство. Виктор усмехнулся — выводы ученых ему нравились. Во-первых, ацтеки не смогли скопировать гравитационный двигатель. Вернее, скопировать-то, может, и смогли, но использовать — вряд ли, похоже, их спецы не смогли повторить подвиг земных ученых и разобраться в принципах его работы. Хотя мог быть и другой вариант — Империя, вон, тоже не спешила применять эти двигатели на крупных кораблях, побочные эффекты никому не нравились. А импульсные движки уступали земным на два поколения, не меньше, отсюда большие габариты, малая мощность и невеликий ресурс, да и дальность
Во-вторых, артиллерия ацтеков, так смутившая Виктора во время первых столкновений, ни в чем не превосходила его собственную ни по мощности, ни по дальнобойности, ни по системам наведения. Да, они воткнули на свои крейсера орудия, калибр которых был примерно таким же, как у земных линкоров. Соответственно, мощность такого орудия внушала уважение, но отнюдь не священный трепет. В то же время скорострельность таких систем заметно уступала скорострельности орудий обычного крейсерского калибра, а габариты, напротив, были намного больше. Результат — значительное снижение плотности огня при большей опасности единичного попадания. Неизвестно, что лучше, если вдуматься — притом, что сама по себе броня крейсеров противника удар не держит совершенно, бей в нее хоть из крейсерского калибра, хоть из линейного. И это, в-третьих, очень важный момент, надо сказать. Линкорам, собранным противником из трофейных запчастей, только огонь земных аналогов и страшен, но такие корабли, если верить полученной от ученых информации, у них уже кончились. А вот крейсера собственной сборки у противника откровенно слабоваты, если сбить защитное поле, то превратить их в дуршлаг — дело техники.
В-четвертых, силовое поле. Тоже никаких откровений — принципы работы на Земле известны давным-давно, просто никто не пытался поступить так оригинально, как неизвестные умники, создавшие этот агрегат. Земные ученые старались закрыть корабль защитным коконом большой мощности, в результате получалась чрезвычайно энергоемкая структура. Она и не нашла применения потому, что энергии при включенных генераторах не хватало ни на двигатели, ни на орудия, притом что самой защиты хватало только на защиту от огня орудий малого калибра и с большой дистанции. Броня обходилась дешевле и была эффективнее.
В трофейном генераторе при тех же базовых принципах нашел место псевдоинтеллектуальный подход, когда постоянный защитный кокон был чрезвычайно маломощным, зато при возникновении нагрузки на него мощность моментально повышалась непосредственно на участке поражения. Виктор не видел смысла в том, чтобы понимать, как это работает — на то есть специалисты. Для него принципиальным было то, что при одновременной атаке с трех векторов, отличающихся друг от друга более чем на пятьдесят градусов и при достаточном взаимном удалении точек приложения, для разрушения поля было достаточно относительно небольших мощностей — нарушался внутренний резонанс, что приводило к моментальному выходу генератора из строя. Можно было пробить поле и с одного вектора, но тут уже все упиралось в мощность огня. Одно дело — единичное попадание, пусть даже и с линкора, другое — бортовой залп крейсера. В общем, сила на силу, грубо, но, как всегда, действенно. Воссоздали генератор, кстати, в авральном режиме очень быстро, и пообещали, что можно будет поставить его производство на поток. Конструкция была достаточно дорогой, но стоимость ее запредельной не выглядела. Виктор был доволен, единственное, что он не понимал, так это почему ацтеки не установили на своих кораблях спаренные или даже строенные генераторы, чтобы при выходе из строя одного можно было сразу же запустить другой. Во всяком случае, места для этого на тех же линкорах было с избытком.
А вот трофейные реакторы интереса совершенно не представляли — земные разработки были совершенно аналогичными. Нет, были в трофеях, конечно, свои изюминки, но не настолько они были важны, чтобы нарушать из-за них производственный процесс. В следующем поколении реакторов, возможно, что-то и применят, но далеко не все, а сейчас смысла нет вовсе. Так, во всяком случае, утверждали в один голос и ученые-ядерщики, и инженеры-производственники. Виктор им верил.
Еще один важный момент — системы обнаружения. Они, как оказалось, были донельзя примитивными. Очевидно, хороших образцов ацтекам заимствовать было не у кого, а свои собственные разработки не выдерживали никакой критики — здоровенные радиолокаторы с паршивыми характеристиками и посредственная оптика, никакого намека на гравирадары. Системы наведения орудий, правда, земным не уступали, но и только.
Ну и, наконец, броня. Стальная! Тяжелая, не слишком прочная — это на крейсерах их собственной постройки. На линкоре тоже стальная, но по характеристикам просто великолепная. А почему — непонятно. Впрочем, как раз это было ожидаемо — Виктор был в курсе того, что секрет бронирования найденного на его планете корабля пытались разгадать специалисты не чета тем, что были в его распоряжении, поэтому не парился на этот счет. По принципу смогут разобраться — хорошо, не смогут — обойдемся. Своя, на основе титановых композитов, все равно лучше, чем у противника, так что не горит.
Ну и на закуску возникал вполне резонный вопрос: и что со всем этим теперь делать?
Нет, ну действительно: имеются две внешние, довольно развитые технически цивилизации, с каждой из которых, вольно или невольно, были боевые столкновения. Стало быть, с обеими воюем. Сейчас обе ослаблены, любую из них можно прихлопнуть, а можно и обе, только в любом случае на это потребуются большие ресурсы, и неизвестно, окупят ли трофеи затраты, а если и окупят, то насколько быстро. С другой стороны, свои же сородичи, сидящие на материнской планете и голубиной кротостью тоже не страдающие. Как только почувствуют, что Империя ослабла — сразу вцепятся, и плевать им будет, что их только что грудью прикрыли от внешней угрозы.
С другой стороны, если оставить сейчас этих воюющих придурков в покое, то рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего ацтеки, победит и впоследствии, окрепнув, может добраться и до Империи, которая окажется теперь в положении обороняющегося. Причем враг будет куда сильнее, чем сейчас. Результат войны неоднозначен, но потери опять-таки будут неприемлемыми.
Ну и третий вариант — стравить их с Землей… Еще хуже — на Земле много государств, много сил, много интересов. Результат непредсказуем…
Виктор взглянул на Айнштейна и понял, что тот думает о том же самом и, очевидно, пришел к похожим выводам. Остальные и в ус не дули — молодежь, им бы рубить с плеча… Виктор улыбнулся, поймав себя на мысли, что ощущает себя в разы более старым и опытным, чем большинство его товарищей. Однако опыт и власть — это еще и необходимость уметь принимать решения, даже в такой сложной ситуации, которая стояла перед ним. Виктор вздохнул, как ныряльщик перед погружением, и постучал карандашом по столу, привлекая внимание.
Глава 14
Ехал на ярмарку ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец…
Он излагал свои мысли не торопясь, аргументированно, но отчетливо видел, что его не слишком хорошо понимают. Точнее, Айнштейн понимал, хотя и не столь драматизировал, Кэвин, немного подумав над словами Виктора, понял — когда-нибудь, пусть и нескоро, из парнишки выйдет настоящий адмирал, тактик, умеющий думать и анализировать. Кала тоже что-то понимала, но пока еще выводов не сделала, она вообще не отличалась быстротой мышления, когда дело касалось глобальных проблем, и Виктор до сих пор не мог понять, то ли это осторожность, то ли привычка все взвешивать и не торопиться, то ли еще что. Результат, правда, девушка всегда выдавала на редкость приличный. Остальные предпочли тупо поверить на слово. Нет, это замечательно, что есть непререкаемый авторитет, которым можно надавить, но во-первых, работать будут не от души, а как будто из-под палки, вполсилы, а во-вторых, когда помощники отучаются думать, это само по себе плохо и с этим надо что-то делать. Тупые исполнители слишком высоко не котировались никогда.