Дальний рейд
Шрифт:
— Что думаешь? — тон Айнштейна был сухим и деловым, от обид и раздражения не осталось и следа. Теперь это вновь был профессионал до мозга костей, а не просто замотанный и усталый человек.
— Я не думаю — я знаю, — Виктор сердито, но уже без прежней злости ухмыльнулся. — Вчера я послал драккар-разведчик, чтобы тот облетел их эскадру по дуге и сделал снимки. Вот, взгляни.
На экране, повинуясь легкому движению пальцев Виктора, появилось изображение того самого крейсера. Вид с кормы и чуть сбоку. Ясно видно было удлиненное хвостовое оперение с вынесенными в сторону от корпуса дальномерами грубой наводки и раздутые сопла атмосферных
— Эта модификация, — менторским тоном сказал Виктор, — строилась для военно-космического флота Израиля. Было заложено два корабля, но достроили всего один — на второй заказ был снят, евреи заплатили неустойку. А может, и не заплатили — не знаю точно, так, ходили слухи… Что не заплатили — вполне возможно, они народ ушлый, ну да не это главное. Построенный на шестьдесят процентов корабль доделывали уже для китайцев, они его потом благополучно где-то угробили, по слухам, то ли из-за отсутствия своевременного ремонта, то ли в результате попытки провести модернизацию собственными силами. Впрочем, нам на это наплевать, главное, что того корабля давно нет, да и выглядел он изначально уже по-другому. А теперь скажи-ка мне: что тут делает еврейский корабль?
На Айнштейна было жалко смотреть. Такая ошибка действительно непростительна для профессионала, и пусть занимался анализом состава и построения вражеского флота не он сам, а ребята из аналитического отдела, пусть шустрая молодежь могла и не знать таких нюансов, какие помнили отцы-командиры, все равно за результат отвечал он. Впрочем, сейчас не было времени искать виноватых, хотя, Виктор не сомневался, очень скоро в аналитическом отделе Главного разведывательного управления грядут большие перемены.
— Слушай приказ, Александр Павлович. Этих умников, если что, не уничтожать. Аккуратненько взять живыми. А если драки не будет — проследить и аккуратненько изъять. Живыми и, желательно, не слишком помятыми. Уж больно они мне интересны с чего-то стали, оченно поговорить с ними хочется. По душам, так сказать…
Виктор лучезарно улыбнулся и стукнул кулаком правой руки по ладони левой, давая понять: ничего хорошего вожделенный разговор его собеседникам не обещает, а скорее даже наоборот. Айнштейн понимающе кивнул.
— Так что, Александр Павлович, агентура своя у меня есть, конечно, хоть с твоей и не сравнить, но мне иногда не слишком-то и нужна, иногда бывает достаточно мозгов и хорошей памяти. А сейчас, пожалуйста, будь добр, вызови ребят — надо обговорить, что делать на переговорах. Обсудить роли, так сказать, а то твердое «нет», боюсь, вызовет сразу реакцию атаки. Стоит поиграться, разыграть колебания в стане сподвижников, тогда эта бодяга, возможно, будет длиться еще очень долго, а там многое может произойти.
Айнштейн кивнул и принялся набирать на ручном терминале коды вызовов. Ну да, Черные Лорды — народ занятой, поэтому, если что, могут сразу кому попало и не ответить, а вот своим ответят наверняка. Приоритет вызова, так сказать, соответствующий. Виктор тем временем прошел к командирскому креслу, сел, вытянув ноги. Амортизаторы послушно просели, подчиняясь давным-давно заложенным настройкам. Все-таки хорошая вещь эти пилотские кресла, Виктор привык к ним настолько, что в обычном, даже самом мягком, чувствовал себя уже не слишком комфортно. Вновь закурив, он вперил взгляд в экран. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Еще вчера ему все было предельно ясно — и основные лица, участвующие в заговоре, и расстановка сил, и роль в этих раскладах Дракона, равно как и его вес. А вот теперь картинка не то чтобы рассыпалась, но вот красок в ней явно добавилось и играли они теперь совсем по-иному. И нельзя сказать, что такая цветовая гамма Виктору нравилась — скорее, наоборот…
От размышлений его оторвал голос Айнштейна, закончившего как раз свои переговоры:
— Народ соберется через двадцать минут. Прибытие корабля с парламентерами ожидается примерно через час — час ноль пять. Что-то у них там разгонные движки барахлят, похоже, траектория дерганая получается, так что точнее штурман твой посчитать не может.
— Ну и хрен бы на них, удавов форточных, — отмахнулся Виктор. — Ты мне лучше вот что скажи: тебе не кажется, что мы могли крупно ошибиться?
— Ты это о чем?
— Вот смотри: Дракон, похоже, считает себя крутым кукловодом. Мы, в общем-то, тоже считаем его кукловодом. А не может получиться так, что он сам…
— Марионетка?
— Ну я бы так не сказал. А вот то, что за ширмой еще кто-то прячется, очень и очень возможно. Не стал бы Дракон работать со сторонними людьми, тем более из-за бугра. Не от высоких моральных принципов, а из элементарной осторожности.
— Пути Господни…
— Да хватит, Дракон — не Господь Бог и даже не дьявол. Он умный, ушлый, хитрый, опытный — но все же человек, а человеку свойственно ошибаться. Хотя, может, все еще проще — кто-нибудь решил сыграть свою собственную игру или у них есть несколько разных групп и каждая тянет одеяло на свою сторону. Ну не такой Дракон человек, чтобы дать использовать себя втемную, хотя… Все в этой жизни бывает в первый раз.
— А скажи, Вить, тебе не кажется, что он может быть прав?
— Нет, не кажется. Он, конечно, слова всякие говорил, но что-то я не замечал за Драконом ни альтруизма, ни человеколюбия, ни особой верности слову. Когда-то так, может, и было, не могло не быть, он ведь начинал офицером разведки, был крутым капитаном, люди его любили… Сам знаешь, там сволочь быстро раскусят, а за ним по-настоящему шли, из преданности, а не за бонусы, но сейчас он явно избавился от этих недостатков. Или ты думаешь иначе? — Виктор дождался, пока Айнштейн отрицательно помотал головой и продолжил: — А раз так, то мне с ним не по пути. Сдаст.
Он вновь откинулся на кресле и прикрыл глаза, вспоминая разговор с Драконом.
Глава 4
А куклы так ему послушны,
что мы верим простодушно
В то, что куклы могут говорить…
Дракон тогда смотрел на опешивших адмиралов, чуть наклонив голову, с легкой смешинкой в глазах. Ни дать ни взять, добрый дядюшка из детской сказки. Или, скорее, Дед Мороз — аккуратная, очень чистая седая бородка подчеркивала сходство. Высокое разрешение голоэкрана и отличное качество связи позволяло видеть достаточно четкую картину, и Дракон, явно зная это, пользовался произведенным эффектом на всю катушку — уж мимикой-то своей он владел хорошо, наловчился на курсантах в свое время. Впрочем, замешательство длилось недолго — в конце концов, здесь не мальчишки-первогодки собрались, а люди опытные, жизнью битые и как на неожиданные пакости реагировать знающие. А в том, что ничего хорошего появление Дракона не сулит, сомневаться не приходилось.