Дальний рейд
Шрифт:
Трофейный корабль дотащили в конце концов до базы и передали с рук на руки ученым. Биологи долго восторженно ахали над разрезанными телами чужаков, но сказать что-нибудь конкретное не смогли. Впрочем, Виктор на это особенно и не рассчитывал — биологическая лаборатория у него была одна-единственная, к тому же особенно серьезным оснащением похвастаться не могла. Ничего удивительного, ее собирали в основном из проданных пиратами трофеев, а там редко можно было найти что-нибудь действительно стоящее. Да и ученые, признаться честно, были так себе. Ничего, в общем-то, удивительного — светила науки нужны любой власти и, даже если они оказываются замазаны в чем-либо противозаконном, им редко грозит что-нибудь серьезное. Ну, погрозят им пальчиком — и все, иди работай дальше. Другое дело не успевшие еще набрать научный вес аспиранты-ассистенты. С этими, как правило, не церемонятся, возможно, органы отрываются за недосягаемых небожителей-академиков. Так что, каким бы ты ни был талантливым, но если ты еще в начале пути, то при очередном социальном катаклизме, или, говоря проще, разборках власть имущих, ты вполне можешь оказаться на Колыме, толкая перед собой тачку. Поэтому такие вот аспиранты и предпочли дернуть к Виктору, и он их, конечно, принял, лентяев. Только вот есть маленький, но нехороший нюанс в науке:
Во-первых, оказалось, что корабль чужаков технологически отстает от человеческих по меньшей мере лет на пятьдесят. Системы обнаружения вообще будто из каменного века, впрочем, как раз в этом Виктор успел уже убедиться на практике. Боевые роботы, с которыми столкнулись десантники, судя по их состоянию — вполне новые, однако их аналоги, использовавшиеся в армии США, сняты с вооружения еще лет сорок тому назад. И вообще, корабль производит впечатление далеко не нового, хотя и содержался в очень приличном состоянии. Впрочем, реактор корабля новенький, как говорится, муха не гадила, но на родине Виктора такие не используются уже почти сто лет. Короче, музейный экспонат. Орудия, правда, заметно совершеннее человеческих аналогов, но люди именно такое оружие никогда особенно и не совершенствовали — появились более продвинутые системы.
Во-вторых, корабль был изначально не военным — скорее, это был транспорт, вооруженный и приспособленный для боевых действий, причем вооружение его больше напоминало монитор и вообще было довольно бездарным. Отсюда и непонятки с броней — естественно, что по защите вооруженный транспорт и полноценный боевой корабль близко не стояли.
А вот двигатель был интересным — с одной стороны, простой как три копейки. Его чисто механически скопировали один в один — и ничего, копия нормально заработала. С другой стороны, как он работает — никто понять не мог. Ясно, что гравитационный, но вот принцип, принцип… Кстати, и сотрясения пространства, равно как и одинаковые размеры отсеков, объяснялись этим самым двигателем. Как сумели понять ученые, двигатель создавал вокруг себя некое поле, позволяющее сводить на нет инерцию, этим и объяснялась сверхманевренность корабля. Однако при этом появлялась проблема — поле имело конечные размеры, причем были они весьма невелики. Что поделаешь, гравитация обратно пропорциональна квадрату расстояния — этот закон физики еще никто не отменял. А если поле не накрывало корабль целиком, то при маневре его просто разорвало бы на куски. Проблема была решена довольно тупо — в каждом отсеке находилась миниатюрная копия двигателя, которая как бы дополняла и растягивала его поле. Однако это порождало другую, не менее острую проблему — достаточно было выбить один-два отсека вместе с установками для того, чтобы корабль потерял ход, ибо нарушение синхронизации поля в маршевом режиме грозило разрушить конструкцию. В принципе, во время боя это и произошло. То же самое происходило и при применении энергетического оружия внутри корабля — нарушались настройки установок и начинались колебания гравитационного поля, которые были тем сильнее, чем сильнее были энергетические возмущения. Как максимум происходило разрушение установки и прекращение всяких спонтанных энергетических колебаний, что и наблюдал Виктор. Такая вот не слишком надежная и противоречивая конструкция. В принципе, она больше подходила для драккаров — там поле двигателя могло захватывать кораблик целиком, безо всяких дополнительных извращений, однако все это потом, когда умники наконец разберутся в том, как это работает.
А потом была война, и на время стало не до двигателей. Впрочем, война уже кончилась и исследования вновь набирали обороты.
Глава 6
Там, где нету дипломатов,
Окаянствует спецназ…
Чтобы звезды на погонах росли и размножались, их надо периодически поливать кровью. Желательно, конечно, чужой, но иногда приходится и своей. Многие кабинетные тактики часто забывают эту простую истину, однако, хотя они и растут, порой небезуспешно, в тиши кабинетов, но рост их весьма и весьма ограничен. Если вспомнить, то многие полководцы прошлого достигали немыслимых высот, взять хотя бы Наполеона, талантливого артиллерийского офицера, потом и кровью заработавшего себе империю. Или Сталина, в начале карьеры простого грабителя, не боявшегося рисковать и в итоге создавшего величайшее из когда-либо существовавших государств. Или Кеннеди, лихого офицера, ставшего президентом США. Или, в конце концов, Гая Юлия Цезаря. И таких немало в истории, а тех, кто по разным причинам остановился всего на ступеньку-две ниже — еще больше. А вот кабинетные генералы-адмиралы как-то не приживаются на вершинах власти, в лучшем случае такой подгребает под себя какую-нибудь банановую республику в Африке или Латинской Америке, но у власти, как правило, долго не задерживается — не та хватка, не то мышление, да и поддержка в армии, которая, собственно, и определяет долговечность режима, тоже не та. Адмирал Лютцов очень хорошо это понимал, причем с самого начала своей карьеры. Именно поэтому он и предпочитал мостик крейсера тиши кабинетов. Конечно, это было не единственной причиной, но тем не менее одной из основных. Теперь судьба подкинула ему очень неплохой шанс подняться на самый верх и он намерен был его использовать. Разумеется, он понимал, что Виктор это знает, и знал, что Виктор знает, что он знает… Ну и так далее. Правда, приличия требовали немного подумать и выдержать паузу, но для себя он решил все и сразу, поэтому на следующий день он уже отбывал домой, причем не на общем лайнере, на котором прибыл вместе с остальными дипломатами. Хе, среди них не было больше ни одного профессионального военного, и это, похоже, было немалой ошибкой их правительств — солдаты между собой всегда договорятся быстрее.
Да-да, на обратную дорогу фон Лютцову был выделен (естественно, с возвратом) быстроходный пассажирский лайнер, один из пиратских трофеев, сильно поврежденный при захвате и потому выкупленный Виктором у пиратов по бросовой цене. В доке его вполне успешно восстановили, разве что к недешевой отделке кают, пострадавшей при абордаже, не стали даже прикасаться — не было ни времени, ни желания, ни потребности в том. Лайнер вместил в себя почти пятьсот немецких пленных — остальные две сотни остались, их устраивала и работа, и зарплата, и перспектива через несколько лет вернуться домой состоятельными людьми. Ну в самом-то деле, что их там ждало? Или остаться в армии, где платили не то чтобы очень, либо работать на гражданке, где во время кризиса перспективы тоже были не то чтобы очень. А здесь им предложили великолепные условия, они были востребованы, да и относились к ним с уважением. Почему бы и нет? Даже те, кто улетал сейчас, в большинстве успели подхалтурить и в ближайшие пару лет могли не беспокоиться о деньгах — Виктор платил золотом.
Лайнер уходил с помпой — хотя путь и считался теоретически свободным от пиратов, но Виктор настоял на почетном эскорте из двух легких крейсеров, сейчас браво шуровавших чуть позади лайнера, с небольшим смещением, дабы не мешать друг другу. Ну и последним двигался корабль обеспечения — немцы должны были прибыть домой прежде, чем даже слух об их возвращении докатится до материнской планеты. Наверняка факт подобного успеха обеспечит Лютцову дополнительный политический вес, ну а в других странах отсутствие сколь-либо положительного результата на этом фоне вызовет бурю эмоций и, соответственно, сделает их правительства сговорчивее. Ну а для того, чтобы сделать в будущем сговорчивее самого Лютцова, лайнер прошел в зоне прямой видимости (да что там прямой видимости, несчастные пять километров, в космосе это ближе, чем борт к борту) от трофейного американского линкора, на котором только что закончили ремонт и, заодно уж, легкую модернизацию. Вид неспешно маневрирующего исполина производил впечатление на непосвященных и внушал уважение профессионалам. Лютцов был профессионалом и выводы о кратно возросшей огневой мощи местного флота сделал именно те, на которые Виктор с Айнштейном и рассчитывали, то есть не испугался, но зауважал — не только сам корабль, но и то, насколько быстро был сделан ремонт.
Ну а потом началась работа собственно с иностранными дипломатами. Точнее, как сказать началась… Виктор с Айнштейном еще пару дней предавались любимому развлечению, то есть рыбалке. Правда, к ним вскоре присоединилась почти вся их дружная гоп-компания — оторвались, что называется, по полной. Все-таки в том, чтобы быть главными шишками на елке, есть своя прелесть. Ну, во всяком случае, никто не посмеет поставить тебе в упрек отсутствие в рабочее время на рабочем месте.
Ну а после кристально-чистых таежных (или горных — это кому как больше нравится называть) уральских рек всей толпой метнулись на теплое море, под яркое солнце. А после моря — на Камчатку, к горячим источникам. И только после Камчатки, отдохнувшие и веселые, вернулись к себе в резиденцию. И начали прием послов — еще дня через три, когда разгреблись со скопившимися за это время делами. Можно было бы и раньше, но уж пусть помаринуются в гостинице, со всеми удобствами, конечно, но скромной, без всяких президентских номеров и прочих люксов. Ну не нуждался в этом пока местный неприхотливый народ, имеющий великолепные собственные дома и, в большинстве случаев, возможность обойтись без гостиниц, а держать кучу шикарных номеров заради однажды приехавших гостей было, на взгляд Виктора, да и на любой другой взгляд, пустым расточительством.
Вообще, послы прибыли большим гуртом главным образом потому, что Виктор со товарищи поставили условие — не более одного корабля, будет больше — посшибаем к такой-то матери. Поначалу Америка заартачилась, да и остальные Франции-Британии были не в восторге — как же, нарушение этикета. Ну и удобства, естественно, не те, но об этом вслух не говорилось. Виктор же, которому ну очень хотелось поставить послов в неудобное положение, чтобы подчеркнуть свое положение победителя и сделать их максимально сговорчивыми, демонстративно пожал плечами и высказался в том смысле, что пленных за так кормить никто не собирается, а урановые рудники очень нуждаются в квалифицированном персонале. После того как Айнштейн через свою агентуру обеспечил массовую утечку информации, возмущенная общественность живенько надавила на свои правительства. Что уж там было и какие политики делали на ситуации дивиденды, Виктор не знал и, по чести говоря, знать не хотел. Ему был важен результат — а результат был, дипломаты прибыли, причем уже подрастеряв гонор. Даже невозмутимый внешне британец (надо же, целый герцог какой-то там) малость подрастерял свой лоск, что уж говорить о тех, кто не имел подобной закалки в лице многих поколений благородных предков.
Так что прибыли дипломаты (пусть и не самого высокого ранга, но и не из нижнего эшелона — уж больно широкий резонанс был в связи с последними событиями) на одном корабле и размещены были в одной гостинице с предупреждением о том, что вот гостиница, вот сад, вот забор, а за забор выбираться не стоит — охрана стреляет без предупреждения. Впрочем, такого рода антишпионские (а какой дипломат не шпион) меры были даже излишними, все равно в том городишке разнюхивать было нечего, да и выбраться из него как-то не получалось — только по воздуху, однако. Кормили, правда, сытно, но без изысков — незачем перед кем попало бисер метать. Самое смешное, что английского коммандера, который в свое время прилетел для согласования самой возможности переговоров, встречали совсем иначе. А как же? Боевой офицер, полез, можно сказать, в пасть врагу, рисковал страшно… Вот его как раз принимали по высшему разряду, поселили в резиденции Виктора, да еще и отделанную золотом шпагу «за особые заслуги», а проще говоря, за храбрость, вручили. Виктор уважал храбрых врагов, да и его товарищи тоже.
Вот такова была ситуация, когда и начались собственно переговоры. Начались с вручения верительных грамот. Очень интересно, кстати, — верительные грамоты главе существующего де-факто, но не существующего де-юре государства. И кому, кстати, их реально вручать? За столом, помимо Виктора, сидели Айнштейн и Кала — Айнштейн для того, чтобы был еще один человек, который в курсе ВСЕГО, а то мало ли, наша жизнь полна неожиданностей, можно элементарно скопытиться в неподходящий момент. Кто-то ведь должен быть готов тебя заменить, причем безо всякого вживания в роль, жизнь продолжается и терять время — непозволительная роскошь. Ну а Калу взяли потому, что Виктор всерьез был намерен сделать из девушки серьезного государственного деятеля, а не только лихого командира крейсера, в самом-то деле, любому человеку надо расти. Впрочем, специально для дипломатов Виктор сразу снял все вопросы — положил болт на все приготовленные заранее (а как же иначе?) речи и приветствия, которые должны были как-то расставить приоритеты во взаимоотношениях, а просто сказал: