Дальше действовать будем мы
Шрифт:
— Опять же слава имеет свойство протухать. Через год меня вспомнят уже с трудом, точнее не будет того восторженного шлейфа, эмоции притухнут, а пока я на слуху, пока мой образ ярок в их сознании, нужно действовать. Кроме того, могут появиться конкуренты, что тоже захотят создать подобное общества и бодаться с ними мне бы не хотелось. Лучше сразу монополизировать этот сегмент чтобы не допустить разброда и шатания, тем более противостояния. Я конкурентов конечно прижму, но останется осадок, так что надо первым зажечь этот огонек, чтобы ветераны-афганцы сами как мотыльки летели ко мне.
— Главное, чтобы не
— Вот чтобы тупо не сгорели в бандитских разборках да не сели по глупости, и надо их взять под свое крыло.
— Тогда может через какие-то партийные структуры попробовать? Через комсомол?
— Не… в это болото, особенно по идеологической части я не полезу, — скривился Киборгин. — Там меня скуют по рукам и ногам, шаг влево, шаг вправо… нужно что-то другое…
— Тогда остается только ДОСААФ, но там тоже уже наверняка все занято…
— А вот это мысль! Спасибо дорогая!
Анатолий крепко обнял и поцеловал жену.
— Не за что. Теперь хотелось бы узнать, что ты придумал. Потому как я сама не вижу варианта, как ты сможешь там развернуться. Ведь тоже скуют по рукам и ногам…
— Это если лезть в уже существующие структуры. А вот если создать новую и возглавить ее…
— Думаешь дадут тебе такую возможность? Ты хоть и Герой… даже дважды, если учитывать афганскую Золотую Звезду, но…
— А это смотря на каком уровне действовать. Если на городском и даже региональном, то проблем будет много, даже если заинтересуются, то на согласования уйдет просто прорва времени многие месяцы если не годы, а вот если сразу на всесоюзном…
— То там тем более найдутся «более достойные» на такую синекуру, всякие генералы и адмиралы, у коих Золотых Звезд побольше твоего, — поморщившись, сказала Вера. — Скажут спасибо за идею, похлопают по плечу и пошлют… куда-нибудь.
— Верно. Но это если действовать по инстанциям. Я же сразу попробую обратиться к высшему руководству. Надеюсь, выслушает и поможет по старой памяти… и по армейской традиции реализовывать инициативу поставят инициатора.
— Это ты о ком?
— О министре обороны маршале Соколове. У меня есть прямой номер. Пойду позвоню, договорюсь о встрече… Будем надеяться, что у него в моем отношении сыграет еще и фактор чувства вины.
— Удачи.
— Спасибо. Она мне понадобится.
2
— Добрый вечер, Сергей Леонидович…
Маршал Соколов не стал «морозиться» и принял Анатолия у себя дома, не став откладывать встречу в долгий ящик ссылаясь на большой объем работы. Хотя мог ограничиться и чисто деловой встречей в своем рабочем кабинете.
— Добрый-добрый… — вполне радушно встретил министр обороны гостя. — Давай поужинаем, да потом поговорим о делах…
По несколько осунувшемуся виду маршала было видно, что человек реально замотался, но оно и понятно, обстановка в ДРА и мире была сложной, так что приходилось крутиться.
— Ох и зол же на тебя был Юрий Владимирович… ты бы только видел его в тот момент, когда я ему доложил о твоих подвигах, — добродушно усмехнулся Соколов. — Сейчас думаю, что не скончайся Андропов, он бы устроил тебе веселую жизнь… а то и вовсе ее конец…
Анатолий понятливо кивнул. Несчастный случай
— Так что повезло тебе как утопленнику. Рисковый ты все же человек.
— Удача любит рисковых, Сергей Леонидович. Зато каков результат?!
— Тоже верно… не будь твоего пакистанского рейда и даже боюсь представить, что в Афганистане бы творилось вскоре…
Министр обороны достал бутылку коньяка, пару стаканов и налив на два пальца опрокинул в себя содержимое. Ну и Анатолий выпил.
— Так что хотел Толя? Вернуться на службу?
— Нет, товарищ маршал.
Соколов явно удивился.
— Вот как? А то я могу тебя восстановить… Сразу на полк поставлю. Такие как ты армии нужны ежели на свое место поставить. Сейчас по опыту Афганистана стало ясно что нужны специальные части, вроде спецназа КГБ, десант увы не тянят в полной мере. Ты как командир одного из таких подразделений выглядел бы идеально.
— Мне очень лестно слышать такие слова от вас, да и перспективы отличные, но не нужно. Как говорится: умерла, значит умерла.
— Почему?
— Я вижу свое дальнейшее предназначение в ином, в чем и требуется ваша помощь, чтобы сделано все было быстро и как надо, а не как обычно, формально и тяп-ляп.
— Хм-м… А именно? Признаться сильно заинтриговал.
— Я хочу помочь тем, кто прошел через афганскую войну, товарищ маршал.
— О чем ты? — нахмурился Соколов.
— Давайте говорить прямо, Сергей Леонидович, как коммунист с коммунистом. Государство, использовав солдат, просто выбросило их, как использованный… в общем попользовалось и выбросило. Они это чувствуют, многие озлобляются на государство и партию. Но это люди, совсем молодые пацаны с неокрепшей психикой и у многих она надломилась, что приводит к печальным последствиям. У вас есть статистика по совершенным преступлениям бывшими солдатами ОКСВА?
— Нет…
— В общем, товарищ маршал, у нас наблюдается аналог того, что в США назвали Вьетнамским синдромом. У нас развивается Афганский. Я это по себе знаю, товарищ маршал, — пристально взглянув в глаза собеседнику, сказал Киборгин. — Кошмары… они очень психологически выматывают… снится, что падает граната под ноги, а ты словно оцепенел, ни отпрыгнуть в сторону, ни пнуть ее… или в критический момент не стреляет автомат… и просыпаешься с криком. После таких снов очень тяжело… все валится из рук… ни работать толком не получается, ни учиться… хочется заглушить эти неприятные воспоминания и люди знают только один способ как это сделать, — кивнул он на бутылку коньяка. — Но я знаю как с этим бороться, особенно повезло с женой, что мне сильно помогает. А сколько тех, кто не знает и их некому поддержать? Понимаете, чем для них подобное эхо войны закончится?
— Понимаю, — хмуро сказал Соколов.
— Да… алкоголизм, наркомания… и в конце концов самоубийства. И никто этим людям не помогает, а ведь не так-то много надо сделать. Это не по-советски, товарищ маршал. Более того, в этом я вижу большую угрозу для партии и правительства.
— Какую?
— Все тайное рано или поздно становится явным. Уверен, что рано или поздно люди узнают, что у капиталистов есть центры по психологической реабилитации ветеранов, той же вьетнамской и корейской войны. Догадываетесь что они скажут?