Дальтоник
Шрифт:
— Собецки — дрянь, — бросила Кейт.
— Да у нас половина людей думает так же, как он. А как ненавидят афроамериканцев. Особенно с дипломами Гарварда. Тоже шепчут им вслед: «У, ниггер поганый». — Перлмуттер вздохнул. — Помню, раз в церкви, мне тогда было лет десять, я сидел с мамой. Она оставалась набожной, хотя и вышла замуж за еврея. Постоянно посещала церковь. Так вот, священник с кафедры предавал анафеме гомосексуалистов. Говорил, что всем им уготовано место в аду. Никогда этого не забуду.
— Господи, а сами священники! Помните дело педофилов? —
Перлмуттер рассмеялся.
— И в аду наверняка веселее, — добавила Кейт. — Так что не расстраивайтесь.
Неужели это не сон?
Он протягивает руку, касается экрана телевизора, желая убедиться, что это на самом деле. Ошеломленный, смотрит на свою картину, городской пейзаж, а исто-рич-ка искусств объявляет что-то насчет галереи. Он мигает, щурится, ловит ртом воздух. Затем хватает блокнот, быстро записывает. Потом, когда она исчезает с экрана, он читает и перечитывает ее слова, которые нацарапал в блокноте.
«Многообещающий новичок. Талантливый художник. Галерея Херберта Блума. В Чел-си».
Внимательно смотрит на свои записи целую минуту. Затем зовет:
— Донна! Тони! Дилан! Бренда! Все! Слушайте! — Он несколько раз рассказывает им о своей картине, показанной по телевизору, о выставке. — Она видела. Мои картины. И они ей нравятся!
Однако эйфория длится недолго.
Как попасть на выставку? Что, просто войти в галерею и сказать: «Это мои картины»? Нет. Они, наверное, думают, что он дурак? Полезет в ловушку?
— Что скажешь, Донна?
— Полагаю, ты должен что-то придумать.
— Конечно, конечно, — произносит он голосом Дилана. — Ты должен что-то придумать. У тебя ведь всегда получалось.
Он размышляет. В голове, как всегда, мешанина — рекламные слоганы, песенки, обрывки радиопередач.
Да, это правда. У него всегда получалось.
Он бросает взгляд на экран. Там женщина с волосами красного дерева в блузке цвета земляники бредет по зеленой лужайке с бокалом колы в руке. Падает спиной на диван и плачет от счастья. Слезы затуманивают глаза, отчего цвета на экране сливаются в яркую радугу.
«Это действительно чудо — я излечился и… выставка.
Моя выставка!»
Теперь осталось только разработать план.
Глава 32
ВЫСТАВКА ТВОРЧЕСТВА УБИЙЦЫ
Слушаешь и не веришь своим ушам. Видимо, в Управлении полиции Нью-Йорка решили заняться бизнесом. И не любым, а связанным с искусством. Вы, конечно, читали о серийном убийце из Бронкса, который оставляет на месте преступления свои картины, а совсем недавно зверски прикончил знаменитого художника Бойда Уэртера. Так вот, ему устраивают персональную выставку. В Галерее
Мы все знаем, что сейчас в экономике наблюдается определенный спад, но неужели Управлению полиции Нью-Йорка так урезали финансирование?
Владелец галереи, Херберт Блум, так объяснил, кто такие аутсайдеры: «Аутсайдеры — это те, кто нигде не учился, они не имеют никакого профессионального опыта, часто душевнобольные».
Звучит вдохновляюще, особенно последняя часть…
Клэр Тейпелл смяла «Пост» и швырнула на стол.
Браун покачал головой:
— Чертова пресса всегда узнает все раньше нас.
Тейпелл шумно вздохнула.
— Это может привлечь публику.
— У нас подготовлен список гостей, — сказала Кейт. — В галерею никто не войдет… кроме подозрительных молодых людей.
— Но их может оказаться больше, чем мы ожидали, — заметила Тейпелл.
— Едва ли кто-то из серьезных любителей искусства заинтересуется этим. — Кейт показала на газету. — Зеваки, возможно, захотят поглазеть на картины убийцы. А вообще нью-йоркская публика пресыщена живописью всех направлений и жанров, так что суетиться не станет. Кроме того, в газетах напечатаны репродукции его картин. И все увидели, что это барахло.
В комнату вошел агент Грейндж с газетой «Нью-Йорк пост» в руке.
— Вы уже видели?
— Только что прочитала, — сказала Тейпелл.
— Этим репортером… — он посмотрел на фамилию автора материала, — мы немедленно займемся.
— Давайте вначале проведем выставку, а с ним вы разберетесь завтра, — устало проговорила Клэр Тейпелл.
— В галерее у меня шесть агентов. — Грейндж бросил взгляд на Кейт. — Не беспокойтесь, они все в черном. Шестеро мужчин и две женщины. Все с рациями, встроенными в браслеты. За углом будет стоять фургончик. На случай, если он появится раньше, с пяти до семи на противоположной стороне улицы я поставил двух агентов, закамуфлированных под туристов, с картой Нью-Йорка, все как положено. Потом один, изображающий бездомного, останется на ночь.
Браун посмотрел на часы.
— Двое моих детективов уже в галерее. А к шести на выставку прибудут еще двадцать копов, якобы коллекционеры и критики. Плюс бармен и официант. Два детектива будут дежурить всю ночь в обычной машине напротив галереи. Если он захочет посмотреть выставку после закрытия, ему придется ломать замки или бить окна.
— Я тоже буду в галерее с шести до восьми, — сказала Кейт.
— Обязательно возьмите с собой пистолет, — предупредил ее Браун.
— Конечно. Хотя вряд ли он попытается предпринять что-то на людях.
— Никогда заранее не знаешь, какой фортель выкинет психопат, — сказал Браун. — Я буду неподалеку. При малейшем намеке на опасность вы подадите сигнал мне или любому из копов.
— Я тоже буду рядом, — вставил Фримен.
— А психоаналитики ФБР носят оружие? — спросил Браун.
— Нет. — Фримен улыбнулся. — Думаете, оно мне понадобится?
— В случае чего я защищу вас, — заверила его Кейт, улыбнувшись.