Далюэрона. Часть 1. Начало
Шрифт:
– К нему я приходила, и не раз…,– темнота замерцала.
– А в этот раз? – тьма молчала.
– Не ходи к нему, ни в этот раз…
– Торгуешься? – насмешливо спросила тьма.
– Мы давно шагаем рядом, я не боюсь тебя,– смирение, было единственным, что переполняло меня, а ещё страх…но, не за себя…
– Не пойду, не бойся, – со спокойной душой, я провалилась в мерцающую тьму.
СТИВ.
1 октября, после крушения
В первые секунды мне хотелось схватить журнальный столик и швырнуть его в телевизор,
Всё это ложь! Я же видел собственными глазами, с этим корытом всё было нормально. Если бы что-то случилось, мы бы узнали, почувствовали. Не могло быть иначе, мы же части одного целого. Мы бы точно что-то почувствовали…
– Что-то я не понял…,– внезапно разорвал тишину Нэйт, вернув меня тем самым из дебрей моих мыслей. Я понял, что я здесь не один, я не могу просто забиться в угол и спрятаться от ситуации. Не могу скрутить косяк и забыть кто я.
Я был нужен Нэйту, хоть он иногда и казался бесстрашным придурком, у которого нет тормозов, он был мягким по своей натуре, не в том смысле, что он был слабохарактерном тряпкой, нет, он был тем, кто принимает всё близко к сердцу, и держит всю боль в себе. Я знал это. Мы все знали. Это, возможно, и было тем, что связало нас так крепко. Мы четверо были отражениями друг друга, хотя на первый взгляд, казались совсем разными.
–Нэйт…,– позвал я, но друг не отозвался, он о чём-то напряжённо думал. Я смотрел на него, не отрывая взгляд, не знаю, чего я ждал, наверное, того, что он скажет, что это его очередной розыгрыш, но то, что я услышал, повергло меня в ступор:
– Что-то я не понял,– как заезженная пластинка повторил Нэйт,– сейчас же осень, а не весна…,– я сначала, даже не понял, почему Нэйт, вдруг, заговорил об этом, но следующая реплика прояснила для меня ход его мыслей:
– …сегодня же не первое апреля…я считал, как мог, но эти чуваки из телевизора совершенно точно ошиблись датой, брат…,– он замолк, снова обдумывая что-то. Я смотрел на друга, и не понимал, что я чувствую, впрочем, с этим у меня всегда были проблемы. Я чувствовал одновременно, так много, что не всегда мог понять, что именно я испытываю. Но одно, я знал, точно, мне хотелось верить Нэйту, своему другу, а не этому диктору из ящика.
– Знаю,– голос Нэйта, снова вернул меня в реальность, я поднял свой взгляд. Я посмотрел в глаза друга, которого знал очень давно. Но не смог ничего в них прочесть, в глазах цвета тёмного кофе, которое Нэйт так любил, не было ничего кроме растерянности. Почти всегда, я находил ответы на его безмолвные вопросы, но сейчас их у меня не было. И не было никого, кто бы их подсказал, ни Джин, ни Стейши…
– …знаю, проверь календари, может быть, я неправильно подсчитал…,– какая-то нотка в его голосе подсказала мне, что у Нэйта заканчиваются аргументы против реальности.
– Все календари врут,– машинально ответил я,– а затем добавил,– нужно набрать твою кузину, может она знает, как считать…,– из моего рта вырвался нервный смешок. В ответ на него Нэйт неопределённо фыркнул. Так мы и сидели на диване, не двигаясь, пока Нэйт не вскочил с места и не пробормотал:
–…телефон, я пойду, найду телефон…,– он торопливо обшарил свои карманы, затем бросился на кухню, по пути он задел ногой журнальный столик, ваза с садовыми розами, стоявшая на нём зашаталась и рухнула на белоснежный ковёр. Застоявшаяся вода впиталась в мягкий ворс. Я тупо наблюдал, за тем, как это происходило. Нэйт одержимый целью найти телефон, даже не заметил, что ковёр больше не такой белоснежный.
Не отдавая себе отчёта, в том, что делаю, я подобрал одну розу и спрятал во внутренний карман своей куртки. Не знаю, зачем я это сделал.
Руки по привычке оказались в карманах спортивных штанов. Правая рука нащупала телефон. Скажу честно, мне было страшно вынимать его из кармана, я боялся, что если я наберу Стейшу, то сойду с ума от той правды, в которую не хотел верить.
Правда не станет ложью, если в неё не верить,– услышал я голос Джин. Не веря своим ушам, я стал оглядываться по сторонам. Никого. Никого. Где-то на краю своего сознания я слышал, как где-то там, в глубине дома, возится Нэйт. Тут не было никого. Мне был нужен кто-то.
Нуждаться в ком-то, это нормально, – снова сказала Джин. В моей голове. Только в моей голове. Теперь я это понял.
Пристыдив самого себя за трусость, я достал телефон. Крепко сжав кулак, я вынул его из кармана. У меня дрожали руки.
Бояться чего-то, это нормально, все чего- то боятся,– не унималась Джин.
– Заткнись, Конфуций недоделанный, – буркнул я.
Дисплей телефона засветился, я нажал цифру быстрого набора. Пошли гудки. Не успел услышать я три гудка, уже не мог сдержать злости.
– Зачем людям телефоны, если они даже не собираются брать трубку, когда им звонят!– вслух заорал я. На том конце провода, гудки прекратились. Их сменил вой. Кто-то безутешно выл в трубку.
Банши. Предвестница смерти.
Эта мысль в моей голове была первой. В комнате появился Нэйт. В глазах его горел гнев.
– Какой-то урод спёр мой телефон, – сказал он угрюмо. Его взгляд скользнул на ковёр. Глаза Нэйта полыхнули яростью. Он порывисто схватил с ковра цветы и сжал их в кулаке. Лепестки роз опали, и дождём осыпались на ковёр, с ладони Нэйта падали капли крови.
Я как зачарованный смотрел на них.
КАП-КАП. Стучало у меня в голове. Но, я не слышал звука на самом деле. Он утопал в ворсе ковра. В трубке телефона, по-прежнему, слышался вой. Я недоуменно посмотрел на дисплей. Это была Стейша.
Пожалуйста, мне нужен кто-то, кто прекратит это безумие! Остановите это!
Звук бьющегося стекла, привёл меня в чувство, будто скорлупа, в которой я находился, треснула. Нэйт разбил вазу об телевизор. Ящик, наконец-то, заткнулся, по нему от центра и по всему дисплею расползлась паутинка трещин. На полу лежали острые осколки. Нэйт сидел рядом, такой же разбитый, он часто дышал, пытаясь обуздать свои эмоции.