Дама с собачкой
Шрифт:
Я переключила видеоканал и запустила просмотр. На карточке были только фотографии. Все – четырехлетней давности.
Индейская статуя, потом она же, но с двух сторон от нее мужчины. Одного я узнала – Крис. Он был в охотничьем камуфляже, не в форме. Его спутник носил пехотную повседневку. Смутно видно убранство храма.
Следующий кадр – Крис, уже в форме, на фоне казармы, с неким полковником.
Следующий – тот же полковник, но уже в гражданском, на каком-то светском рауте. Разговаривает с женщиной, которая обилием украшений способна поспорить с индейской статуей.
И…
– Негусто, – сказала я.
– Очень много, – возразил Август. – Каждый кадр по отдельности невинен. Но вместе они уже выдают систему. Женщина – миссис Говард, ее муж известен тем, что скупает антиквариат и предметы религиозного культа. Я не общаюсь с ним, у него дурная репутация. Ходили слухи, что не брезгует краденым. И иногда даже заказывает кражи. Последнее время переключился на индейские раритеты. Похоже, Дик намекает, что слухи недалеки от истины.
– Ага. Но чтобы покупать индейские реликвии, надо иметь к ним доступ. Либо через нашего посла на Саттанге, либо через контрабандистов. Последнее малореально – граница, там наши патрули. А вот если у него выход на военных, которые могут получить пропуск для пролета через зону Саттанга… Похоже, что этот полковник как раз и был таким.
Август быстро запустил поиск. Результат оказался обескураживающим.
– Эндрю Салливан, полковник тяжелой пехоты, третий округ. Был приглашен для дачи свидетельских показаний по делу о казнокрадстве. На суд не пришел, потому что застрелился.
– Очень вовремя для кого-то, – пробормотала я.
Казнокрадство в армии – вещь неизбежная. Но полковник не мог воровать один. Кто-то ему покровительствовал. И не факт, что он застрелился сам.
– Я не знаю, что это за статуя, но она золотая. Ее стоимость трудно вообразить, – продолжал Август. – Странно, что Крис ввязался в эту авантюру. Делла, ты можешь раздобыть его личную переписку?
– С женой и родными?
– Да, разумеется. Будут спрашивать – скажи, я просил разрешения ознакомиться с ней.
– Август?..
– Делла, никому не станет хуже, если мы получим определенность в этом вопросе.
– Хорошо, я напишу отцу.
– Дик сказал, откуда взял эти снимки?
– Нет.
– Узнай. Лучше – прямо сейчас.
Я посмотрела на часы. М-да, почти полночь. Дик поздно ложился спать, но он наверняка занят с очередной юной любовницей. Тем не менее худа не будет, если я оставлю секретарю просьбу перезвонить.
К моему удивлению, меня соединили с Диком.
– Я как раз собираюсь спать, – сказал он. – Ну как, что скажешь?
– По твоей просьбе – я вспомнила. Худи Элверт и Донна Элверт. Мальчик считался очень способным к математике, девочка отлично музицировала. Они должны были попасть в приют еще в октябре прошлого года, их родителей убили.
– Отлично, я разыщу их.
– Дик, где ты взял эти кадры?
– О, в разных местах. Криса с полковником – в архиве Мэгги, сцену на балу – в светской хронике. А фото со статуей – в архиве Ника ван ден Берга. Кстати, ты поосторожнее: Ник понятия не имеет, что я ознакомился с его архивом.
– О как!
– Да, – беспечно отозвался Дик. – Мне позарез нужна была кое-какая информация,
– Очень интересно.
– Да, я тоже удивился. Но, сама понимаешь, расспрашивать его мне было не с руки. Я подумал, что у тебя это получится лучше. Тем более, судя по обилию твоих фото в том же архиве, Ник имеет на тебя какие-то виды.
– Спасибо, – ровно ответила я.
– Не за что. А про деток повспоминай еще.
Я пересказала разговор Августу. Надо сказать, что перспектива встречи с Ником меня нисколько не прельщала. А если честно: в списке людей, которых я не желала видеть, он занимал место в первой десятке. Однако работа есть работа, понадобится – встречусь. И даже буду ему улыбаться.
– Ник. – Август казался озабоченным.
– Я расспрошу его.
– Не нужно, – быстро сказал Август. – Я сам.
– Почему?
– Потому, Делла, что просто так подобные кадры в архиве не хранятся. Если Ник замешан в подпольной торговле роскошью или ведет журналистское расследование, он будет молчать как рыба. Разговорить его смогу я.
– Инквизиторский допрос?
– Естественно.
– Это если он согласится. Он же не арестованный, чтоб ты его не спрашивал.
– Согласится. – Август самоуверенно улыбнулся. – Куда он денется? Я умею убеждать.
– Как знаешь. – Я постаралась скрыть облегчение.
– Сваришь каши? А то утреннюю я всю съел. Пожалуйста.
– Да куда ж я денусь… Ты умеешь убеждать.
И я пошла на кухню.
Вот уж не думала, что весь день проведу, вспоминая, как работать с моделятором.
Большинство моих сверстников при слове «моделятор» ухмыляются, думая о тех детских игрушках, с помощью которых они лепили порнографические сценки. Ну а как еще его использовать, с тем ограниченным набором функций… Понятно, что востребованы были и бокс, и собачьи бои. Но все-таки мои одноклассники чаще всего обменивались именно порносценариями.
А в университете я работала не с гражданской версией (она же детская игрушка), а с полнофункциональным военным моделятором. Штука замечательная. Позволяет создать наглядное представление сколь угодно сложных процессов с неограниченным количеством объектов. Строго говоря, сложность и количество ограничиваются, конечно, но каждое новое поколение моделяторов раздвигает рамки доступного.
Мощный компьютер, мощный голопроектор и мощный софт: вроде бы по отдельности ничего сверхъестественного, а вместе – прекрасная вещь. Столь же прекрасная, сколь и дорогая.
Я и не знала, что у Августа есть моделятор.
– Конечно, – ответил он. – Я же говорил: на Кларионе каждый год учения и маневры. Ты считаешь, я в голове их планирую?
– От твоей головы можно ждать и не такого.
– Вот мне делать больше нечего, как тратить фантазию на маневры.
Моделятор у него стоял в мансарде над Гаражом, в том единственном помещении, где я не побывала ни разу за три года. И при расследовании преступления мы пользовались этим средством впервые.