Дамская вендетта
Шрифт:
— А почему нет? Могла и она.
— Твой скептицизм мне понятен, но я все-таки верю в невиновность Барулиной. Думаю, у нее кишка тонка для того, чтобы все это проделать.
— Не уверен. Во всяком случае, в машине обнаружены только одни отпечатки пальцев, а дверца открывалась родным ключом. Ладно, Таня, пока у меня все.
— И на том спасибо, — сказала я и продолжила готовить кофе.
После завтрака я как раз собиралась поехать на Железнодорожную, во двор дома, в котором жила Катя, и поговорить со свидетельницей. Володька облегчил мою задачу — назвал ее адрес. Что ж, и на том спасибо,
Через полчаса я вышла из дома. Ночью снова был снегопад, и мою «девятку» изрядно засыпало. В отличие от Барулиной я держала щетку не в багажнике, а в салоне, в полиэтиленовом пакете. Стряхивая снег с капота, я попыталась представить себя на месте моей клиентки и пришла к неожиданному для себя выводу — обнаружив жмурика, Катя вряд ли сразу бы обратилась в милицию, даже если бы ей не надо было спешить на премьеру. Уж такой у нее был склад характера — она обязательно создала бы себе дополнительные проблемы. Она могла, чего доброго, попытаться самостоятельно избавиться от «подкидыша». Наверное, те, кто подставлял ее, догадались об этом, поэтому вернули машину во двор. Им непременно надо было добиться того, чтобы подозрения пали на Барулину. Стоп, Таня, не спеши. А если это все-таки Катя по неосторожности убила белозубого? Нет, нет, и еще раз нет! Не верю я в то, что она морочит мне голову. Она с таким трудом рассталась с деньгами, оплачивая мои услуги, поэтому, будь она виновной в этом деле, то скорее наняла бы адвоката, а не частного детектива.
Еще с дороги я заметила, что ворота арки, через которую можно было заехать во двор, были закрыты на замок, поэтому мне пришлось оставить свою машину на Железнодорожной улице, причем у соседнего дома. Ближе подходящего места для парковки просто не было. Я шла по снежному ковру, оставляя за собой глубокие следы. Интересно, если бы сейчас шел снег, как в ту ночь, то через какое время он засыпал бы их? Наверное, через час. Да, погода явно благоволила преступникам. Пройдя через открытую калитку, я присмотрелась к замку на воротах и пришла к выводу, что его можно открыть самой простенькой отмычкой. Впрочем, преступники скорее всего имели при себе все необходимые ключи. Если Катина связка ключей никуда не исчезала, то надо проверить ключи ее мамы.
Я зашла в первый подъезд, поднялась на второй этаж и позвонила в пятую квартиру. Звонок был громкий и резкий, сразу после него послышался писклявый старушечий голос:
— Кто там?
По своему опыту я уже знала, что пожилые люди более разговорчивы с людьми, наделенными властными полномочиями, нежели с частными детективами, поэтому я раскрыла свое просроченное удостоверение и, поднеся его к глазку, сказала:
— Прокуратура.
— Подождите, сейчас открою, — ответила старушка и стала греметь замками.
— Здравствуйте, Валентина Николаевна! — сказала я, когда дверь открылась и передо мной предстал этакий «божий одуванчик» с седыми волосами и в зеленом фланелевом халате.
— Здравствуйте, проходите. Вчера у меня уже были из милиции — два молодых человека. А вы, значит, из прокуратуры?
— Да, — ответила я,
— Надо так надо. Раздевайтесь, вот сюда вешайте свою шубу. Сейчас я вам тапочки дам, — засуетилась бабулька.
— Спасибо, я ненадолго.
— Отчего так? Я вас чаем с медом угощу. Или вы с вареньем чаек предпочитаете?
— Спасибо, давайте сначала поговорим о деле.
— Ну что ж, давайте. — Бабулька явно была очень довольна тем, что она может оказать неоценимую услугу следствию.
Правда, сначала она рассказала о своей жизни. С трудом сдерживая зевоту, я слушала о том, как многолетняя работа на хлебокомбинате, преимущественно в ночную смену, подорвала здоровье этой женщины. Среди букета заболеваний, с которым она вышла на пенсию, была и хроническая бессонница, доставляющая Валентине Николаевне массу проблем.
— Да, такого и врагу не пожелаешь. Все нормальные люди спят по ночам, а я полежу-полежу, потом встаю и начинаю ходить из одной комнаты в другую, от одного окна к другому. Одна я осталась, даже поговорить не с кем. Час хожу, два хожу, а иногда и до самого утра. Так и в ту ночь было. Примерно в три часа ночи я услышала странный шум за окном и пошла на кухню. Глянула в окно, а там Катька Барулина ворота пытается открыть. Удивилась я, куда это она среди ночи собралась…
— Давайте пройдем с вами на кухню, я хочу посмотреть в то окно.
— Пожалуйста, пойдем. Вот, видишь, как все хорошо видно отсюда? Все как на ладони.
— Сейчас, пожалуй, что хорошо, но ведь в ту ночь снег сильный шел, была метель, так?
— Снег? Кажется, шел. Да, мело сильно, но в свете уличного фонаря я разглядела ее длинную голубую куртку, потом она села в свою красную машину и уехала, оставив ворота открытыми. Кому же это быть, если не ей?
— То есть лицо женщины, которая открывала ворота, вы не видели? — строго спросила я.
— Видела — не видела, какая разница, если я и так догадалась, что это она! — с гордостью заявила свидетельница.
— Валентина Николаевна, вы меня удивляете! Как можно утверждать, что это была Барулина, если вы не видели ее лица?
— Да у меня и сомнений-то никаких не было, что это она! Я услышала металлический лязг, подошла к окну, увидела деваху в голубом и сразу подумала, что это актриса наша. Когда красные «Жигули» со двора выехали, так я уже в этом и не сомневалась. Прошло примерно около часа, Барулина обратно вернулась, но ворота за собой не закрыла. Лентяйка!
— Валентина Николаевна, может быть, вы видели, как она зашла в подъезд, слышали, как она поднималась по лестнице, хлопала наверху дверью?
— Да, я слышала, как громко она хлопнула подъездной дверью, даже мысленно поругала ее за это. Ладно, я не сплю, но другие же жильцы спят! Ты почему на меня так смотришь? Разве я в чем-то не права?
— Боюсь, что не правы. Валентина Николаевна, представьте себе, что в ту ночь со двора выезжала некая особа, одетая в такой же голубой пуховик, как у Барулиной. Вы могли бы понять, что это не ваша соседка?
— А зачем это надо кому-то другому? Катя живет здесь, машина была ее, одежда тоже ее! Значит, это была Барулина, — сказала бабулька и вдруг ухватилась руками за голову, вероятно, осознав свою ошибку.