Дамский выстрел

При входе в бизнес-центр Анна Уильямс привычно ослепила охранника пластиковой улыбкой. Точеные ножки проследовали к лифтам, ухоженные пальчики подхватили корреспонденцию из ячейки с надписью «GBC». В лифте перед зеркалом молодая женщина поправила медную копну пышных волос и на восьмом этаже вошла в офис, на котором красовалось полное название компании: «Global Business Communication». Анна уже пять лет работала в Москве. GBC помогала иностранным бизнесменам, приезжающим в Россию. Встреча в аэропорту, размещение в отеле, предоставление переводчика и водителя,

Стопка корреспонденции шлепнулась на стол, яркий ноготок коснулся кнопки кофейного аппарата. Анна Уильямс опустилась в кресло секретаря, сменила элегантные босоножки, в которых водила машину, на дорогущие туфли на шпильках и вынула косметичку. Черт возьми, за эти годы она превратилась в русскую! В любом месте первым делом подводит губы и подправляет глазки! На косметику и тряпки уходит втрое больше денег, чем в благословенной Америке. Правда, есть и положительный момент. Теперь в родной Атланте ее со вкусом упакованную фигурку облизывают все мужские глазки в радиусе полумили. Что и говорить, среди частокола целлюлитных ляжек в бесформенных шортах тугая попка под обтягивающей юбкой выделяется, как спортивный кабриолет в потоке фермерских пикапов.

Как обычно по понедельникам, босс появился с большим опозданием.

— Мне кофе и аспирин, — вместо приветствия буркнул Дэвид Бейкер по пути в кабинет.

«А может, сразу виски?» — хотела съязвить Анна, но пожалела пятидесятилетнего босса. Он тоже обрусел. Ох, и доконают когда-нибудь молодящегося плейбоя угарные уик-энды с молоденькими проститутками.

Выполнив поручение страдальца, Анна Уильямс принялась за разбор корреспонденции. Сплошная реклама. В двадцать первом веке деловая переписка ведется в электронном виде. Она хотела уже смахнуть ворох ненужных писем в мусорную корзину, как вдруг заметила среди хрустящих конвертов один невзрачный. Откуда такой примитив? Анна всмотрелась в штемпель. Калининград. Все ясно, провинция. Самый западный осколок бывшей империи прислал рекламу некой гостиницы «Дона». Даже адрес написан от руки. Печатными буквами выведено: Джеймсу Ф. Кэли. Но такой сотрудник никогда не работал в их компании. В корзину!

И вдруг ее словно обожгло.

Джеймс Ф. Кэли. Первые буквы — JFK! Код аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке!

Анна Уильямс прекрасно помнила секретное дополнение, которое подписала вместе с контрактом перед отлетом в Москву. Ей платили вдвое больше отнюдь не за знание русского языка, а за молчание о клиентах компании и вот за эти три буквы. Увидев их или услышав по телефону, она должна была немедленно доложить боссу.

Анна, как раскаленную пластину, подняла конверт и отнесла его в кабинет Бейкера. Хорошо, что она не вскрыла письмо. Молчать лучше о том, чего не знаешь. Так спокойнее проходить ежегодное испытание на полиграфе во время отпуска в Штатах.

Спустя пять минут Дэвид Бейкер выскочил из кабинета. Нахмуренные брови и озабоченный взгляд пытались придать солидность его помятой физиономии.

— Я срочно вылетаю в Лондон… Тетушка при смерти.

— Тетушка, — Анна понимающе кивнула. О чем еще может быть письмо из Калининграда с кодовыми паролем JFK.

Всклокоченная постель остывала. Кровать снова стала большой и обрела привычную форму: у стены место для подушек, у балкона — для ног. Я прижалась к Кириллу, положив голову ему на плечо и забросив колено на живот. Дыхание успокаивалось, глаза закрылись. После многолетнего одиночества я уже неделю замужняя женщина. Какое приятное ощущение: рядом с моим бьется другое сердце.

Сегодня я с Кириллом Коршуновым прилетела в Калининград. Мужику перевалило за сорок, а ведет себя как голодный мальчишка, дорвавшийся до сладкого. Еще в самолете трогал меня за колени, жадно обнимал в такси, и как только мы оказались в гостиничном номере, сорвал одежду. И так уже неделю после нашего воссоединения в Валяпинске. Сумасшедший! Хорошо, что сейчас жаркий июль, тело едва прикрыто, и мой гардероб утратил лишь новенькие брюки из легкой ткани, молния на которых разошлась вдрызг.

Мы поселились в отеле «Усадьба» при въезде в Калининград, в котором семь лет назад в критических обстоятельствах оказались в одной постели. И номера взяли те же: 12-й и 14-й. Мы могли бы прекрасно разместиться в одном, но в целях безопасности два смежных номера на втором этаже с единым балконом, выходящим в сад, были идеальным выбором.

Одной рукой Кирилл обнимал меня, другой за чем-то потянулся. Ему было неудобно, но он достиг цели. Зашуршала газета.

— Прочти, — категорично предложил он.

Хотя день перевалил середину, открывать глаза не хотелось. В ушах еще теплился влажный шепот, а память охотно воскрешала ласковые бестолковые слова. Кирилл приподнялся на локтях, разрушив идиллию. Я увидела перед собой первую полосу газеты «Страна Калининград» и статью с броским заголовком «Замурованная ведьма». Чтобы окончательно взбодрить меня, ниже сочилась кровью кричащая аннотация: «Зловещая тайна приоткрывает кровавый занавес!»

Я недоуменно посмотрела на мужа. Он невозмутимо выбрался из постели и прошел к мини-бару. Трудно выглядеть серьезным, если ты обнажен. Кирилл это понял и натянул джинсы. Он глотнул минеральной воды из запотевшей бутылки и протянул ее мне.

— Мы приехали работать, Светлая. Времени у нас в обрез.

Смочить липкие от поцелуев губы было весьма кстати. Холодная вода растворила любовный дурман. Я не без сожаления перевела взгляд с подтянутого мужского торса на пестрые страницы. Работать так работать. Он офицер ФСБ, а я наемный киллер. За семнадцать лет я выполнила немало его заказов. Сейчас глупо расстраиваться. Валяться в постели и читать желтую прессу — получше, чем сжимать винтовку, готовясь к выстрелу. Итак, о чем там?

«Свершилось! В преддверии празднования 750-летия Калининграда городские власти обратили внимание на самый вопиющий долгострой советской эпохи — Дом советов. Бетонная коробка на пересечении улицы Шевченко и Ленинского проспекта долгие годы портит вид нашего древнего города. Горожане метко прозвали уродливое здание «Закопанным роботом».

Я посмотрела на приведенную в газете фотографию. Бетонный куб, размеченный рябью окошек. По центру — «глаза» в виде двух выступающих прямоугольников, оскаленный «рот» на месте входа в здание и широкий «нос» — навес над ним. Ни дать ни взять — голова гигантского робота, закопанного по плечи.

«На прошлой неделе строители приступили к косметическому ремонту архитектурного «шедевра». Средства были выделены на приведение в порядок «Закопанного робота» только с внешней стороны. Возможно, еще много лет мы не узнали бы страшную тайну заброшенного здания, если бы в одном из закутков нижнего этажа строители не задели неказистую перегородку. Из нее вывалился каменный блок. Конечно же, нашелся любопытный. Он направил луч фонаря в темную дыру, и в следующее мгновение бетонные стены многократно отразили крик ужаса.