Дань псам. Том 2
Шрифт:
Кажется, взгляд Парана нашел ее, сделался острым. Она видела, что его губы движутся, но не слышала ни звука.
Ганос! Капитан, послушай – сосредоточься на мне!
«…капрал, сейчас некогда. Мы угодили в заваруху. Но послушай, если ты сможешь им передать, то постарайся. Предупреди их, Хватка. Предупреди их».
Капитан – кому-то нужен храм – храм К'рулла. Кто-то пытается нас убить…
«…джистан способен сам о себе позаботиться,
Кому его передать? О чем ты сейчас, капитан? И что там насчет Круппа?
Изображение у нее перед глазами разлетелось в клочья, и она почувствовала, как в сознание словно впиваются когти. Она с криком отшатнулась, попыталась вырваться. Когти впились еще глубже, и Хватка тут же поняла, что ими руководит намерение, злоба. Что-то явилось, и пришло оно за ней.
Она завизжала и почувствовала, что ее тянет вперед, в вихрящееся безумие, в пасть чему-то огромному и голодному, чему-то, жаждущему ее сожрать. И переваривать – долго, долго, пока душа не исчезнет, не будет поглощена целиком, пока от нее ничего не останется.
Со всех сторон в нее впилась давящая тьма. Она не могла шевельнуться.
Потом почувствовала и услышала, как в самой гуще яростного хаоса появился кто-то третий – сила, что приблизилась к ней, двигаясь плавно, как зверь, – она вдруг ощутила, что ее изучает холодный взор, и негромкий голос произнес: «Не здесь. Не сейчас. Некогда ты носила торквесы. Долг остался не оплачен. Не сейчас. Не здесь».
Зверь прыгнул.
То, что держало Хватку, то, что сейчас ее пожирало, внезапно взревело от боли, от ярости, и когти выпустили ее, чтобы вцепиться в нападающего.
Два чудовища с рыком врезались друг в друга, воздух задрожал, словно от удара грома.
Хватка, забытая, совсем рядом с ними маленькая, мельче муравья, поползла прочь, оставляя за собой багряный след истекающей жизни. Из глаз у нее лились слезы, она не переставала дрожать, все еще не оправившись от того, как ее жрали. Существо было столь неумолимым, столь жутко… безразличным. К тому, кем она была, к ее праву на собственную жизнь. Моя душа… моя душа оказалась… пищей. Только и всего. Бездна внизу…
Ей нужно было отсюда выбраться. Хаос вокруг нее роился и трепетал, позади продолжали сражаться гигантские силы. Ей нужно было что-то сказать Мурашу, что-то очень важное. Крупп. Барук. И еще, быть может, самое важное. Когда они вошли в дом, она обратила внимание, что два тела, валявшиеся на полу в ее прошлый визит, исчезли. Исчезли. Двое убийц, как сказал Паран.
И одна из них – Воркан.
Она в городе. Она сейчас здесь, Мураш…
Сосредоточься! На комнате. Найди комнату – там, в башне…
Она ползла и плакала.
Потерялась.
Когда Рейст выволок бессознательное тело Хватки к лестнице, Мураш разразился потоком ругательств.
– Что ты наделал?
– Увы, – сказал яггут, отступая в сторону, когда сержант упал рядом с ней на колени, – моих предупреждений относительно риска оказалось недостаточно.
Положив ладонь Хватке на лоб, Мураш тут же зашипел и отдернул руку.
– Да она как лед холодная!
– Но ее сердце все еще бьется, – уточнил Рейст.
– Она очнется? Рейст, треклятый трупак! Она очнется?
– Не знаю. Какое-то время она говорила, перед тем как… все изменилось. Предположительно – с Ганосом Параном.
– И что она говорила?
– В основном задавала вопросы. Но одно имя я все же расслышал. Крупп.
Мураш оскалил зубы. И снова положил ладонь ей на лоб. Чуть теплее? Может быть, или просто на этот раз он знал, чего ждать, и шок оказался не столь силен. Уже не разберешь.
– Помоги мне отнести ее вниз, – сказал он.
– Разумеется. А еще я готов сказать, что мне от тебя нужно в ответ на мою помощь.
Он уставился на яггута.
– Ты что, шутишь?
– На этот раз – нет, сержант Мураш. Я хочу кота.
Кота.
– На ужин?
– Нет, в качестве домашнего животного. Само собой, кот требуется мертвый. Теперь позволь мне взять ее за ноги, а ты берись за руки. Быть может, полежав рядом с камином, она оживет.
– Ты так считаешь?
– Нет.
Это ведь его собственная идея была, и вот чем все кончилось.
– Хватка, – прошептал он. – Прости меня. Прости, молю.
– Белого, – сказал Рейст.
– Что?
– Белого кота. Дохлого белого кота, сержант.
О да, Рейст, разумеется. Как следует нафаршированного «руганью». Лови подарочек, сукин сын!
Зараза, нас осталось лишь двое. Лишь двое…
– Избегай сделок с мертвыми. Им нужно то, что есть у тебя, и за это они с готовностью отдадут то, что есть у них. Свою смерть за твою жизнь. Но, поскольку они мертвы, любая жизнь, за которую им довелось ухватиться, с неизбежностью протечет меж костлявых пальцев. В результате в проигрыше вы оба.
– Похвальная честность, Хинтер, – сказал Барук. – Что-то не припоминаю, чтобы при последнем нашем разговоре ты был столь же красноречив.
Призрачная фигура стояла в дверном проеме башни.
– Я, Высший алхимик, разрываюсь сейчас между двумя желаниями – вцепиться своими призрачными пальцами тебе в глотку и сослужить достойную службу нашему прекрасному городу. Следует, однако, отметить, что возвращение Тирана будет означать конец моей нынешней, пускай и ограниченной, свободы, поскольку он быстро меня поработит. Так что сколь маловероятным ни кажется альянс между альтруизмом и заботой о собственной шкуре, в данном случае их совместные усилия перевешивают мою естественную страсть к убийству.