Данте
Шрифт:
— Я, капеллан Ферниб, поддерживаю такое решение.
— Я, капеллан Верим, поддерживаю такое решение, — сказал второй воин и встал.
Ритуал продолжился.
— Я, капеллан Малафаил, поддерживаю такое решение, — сказал наставник Данте.
Затем последние семь капелланов и девять сангвинарных жрецов по очереди встали в полукруг.
— Да будет так! — сказал Бефаил. — Поднимись, Данте, лорд Пятого Воинства, капитан «Демоноборцев»!
Данте встал и обернулся. Гимн в ритме сердца затих.
— Да здравствует Данте, Пятый капитан
Оба сердца Данте наполнились гордостью. Члены Совета подходили к нему один за другим, пожимали руку и поздравляли.
Ритуал закончился, и начался праздник.
Глава 21: Обещание надежды
998. М41
Точка Мандевиля
За Эгидой Диамондо
Система Криптус
Данте находился в одном из смотровых куполов, наблюдая как корабли Первой, Второй и Пятой рот покидают строй флота. Они быстро набирали скорость, и их двигатели пылали ярче солнца.
Он пробыл там целый час, держа посмертную маску Сангвиния и желая видеть своих людей собственными глазами, а не через линзы шлема. Сияющие суда сливались с огромным скоплением звезд Красного Шрама и исчезали во тьме космоса.
Возле кораблей полыхнуло, их окутала фиолетовая сфера. Этот свет резанул по глазам Данте, и все же лорд-командор глядел, как его воины уходят в варп.
Сфера мигнула. Корабли исчезли.
Ангел купола развернулся на возвышении, его механический рот открылся.
— Оперативная группа отбыла, милорд, — раздался голос Асанта. — Мы тоже готовимся к переходу в варп. Замечу: вы находитесь в смотровом куполе «ипсилон». Я скоро закрою внешние жалюзи, милорд.
— Благодарю, Асант. Я уже закончил.
Данте чувствовал себя лучше. Ощущение давящей безысходности облегчила жертва Арафео. В душе своей магистр благодарил шталмейстера. Он еще не привык к новому состоянию разума. Если усталость вернется, он не посмеет взять еще больше крови, а все из-за страха перед тем, куда может завести красный путь. Впрочем, сейчас, в этот решающий момент, Данте мыслил ясно, и у него зрел план.
Он отвернулся от гигантских панелей из бронированного стекла. Сегменты ставней выдвигались из корпуса. Купол затрясся, когда они начали подниматься, чтобы соединиться наверху.
Дверь отворилась, и вошел Корбулон. Он выглядел еще более напряженным и обеспокоенным, чем обычно.
— Милорд…
— Что я могу сделать для тебя, брат?
Ставни с лязгом сошлись, скрыв космодесантников от вакуума и варп-штормов.
— Я проверил небольшое количество
Кровавый Ангел выглядел подавленным. Химикат использовался жителями миров Криптуса, чтобы предотвращать безумие. Корбулон надеялся, что это средство сумеет облегчить Жажду и Ярость.
— Я думаю, эликсир помог бы в лечении Ангелов. Это ненастоящее лекарство, но оно сошло бы для начала, и теперь все пропало. Сатрикс погиб, и запасы на Криптусе мы потеряли.
— Вы можете синтезировать его?
Корбулон покачал головой:
— Нет. Его структура специфична. Прошу прощения, милорд.
— Никто не обязан нести бремя в одиночку, пока у него есть брат. Поиски должны продолжаться, верховный сангвинарный жрец. Мы никогда не остановимся. Просто произошла заминка.
— Мне казалось, все получится. Не знаю, сколько таких неудач я еще вынесу. Нужно игнорировать тьму и сосредоточиваться на долге, вот и все.
— Видения?
Корбулон кивнул:
— Они становятся все хуже и хуже. Я… Не могу об этом говорить, но попрошу Ордамаила наложить на меня епитимью за сомнения. Сам Сангвинор сказал, что есть надежда. Мы живем в эпоху чудес.
Данте надел шлем. Замки щелкнули, лицо лорда-командора сменилось обликом Сангвиния.
— Одной надежды порой недостаточно, Корбулон, но, пока есть кровь, остается и сила.
Глава 22: Возвращение
764. М40
Великая солончаковая пустошь
Ваал Секундус
Система Ваал
Громовой ястреб» накренился. Великую солончаковую пустошь, плоскую и белую словно бумага, чуть окрашивало розовое свечение главной звезды Ваала. Сложно было поверить, но Данте не знал белого цвета, пока не увидел искусственное освещение и цвета других звезд. Ко всему в его родной системе, и Красном Шраме, и за их пределами добавились оттенки крови.
Объект, столь огромный, как Пустошь, не мог не впечатлять, но его безликость делала его размеры не имеющими значения. Человеческий опыт задавал масштабы вещей. Без него величие Вселенной, размеры ее звезд, океанов, количество солнц, планет, людей были бы непостижимы. Так случилось и с Великой солончаковой пустошью. С воздуха она выглядела и великолепной, и ничтожной.
Данте наблюдал за Пустошью через судовые авгуры, проверяя их показания при помощи сложного сенсориума. Он уже понял то, о чем прежде и не подозревал, впрочем, как и все. Внимание привлекли черные фигурки на фоне белой соли, которые ползли медленно, словно жуки.