Дар читателя. Первый шаг
Шрифт:
– То есть, вы просто продаете обычный сахар?
– Это не такой обычный сахар, как может показаться.
– А в составе стоит тростниковый сахар. Да еще и за такую цену! – возмутилась я, обратив внимание на ценник.
– Вы попробуйте, это особенный сахар.
Продавщица подмигнула мне и исчезла. “Дурдом!” – выругалась я, отходя от странного прилавка. Пытаться “всучить” людям самый обыкновенный сахар, только в красивых упаковках. С ума сойти! Надо запомнить это место, чтобы написать гневный
Не успела я далеко отойти, как передо мной возникла еще одна молодая девушка. Она была в образе какого-то бешеного кролика, судя по всему. На голове у нее красовались плюшевые кроличьи уши, которые криво загнулись и торчали в разные стороны. Обратившись ко мне, незнакомка приподняла на лоб пластмассовые очки с выпученными глазами на пружинках и протянула визитку. “Я могу преобразить вас так, что вы сами себя не узнаете”, – было написано на карточке.
– Что? Зачем мне так преображаться? – не поняла я предложения.
– Вы не потеряйте главное визитку. Если что – звоните!
– Ну хорошо.
– Никто не узнает, – шепотом добавила девица, гладя на меня так, как будто она обладала какой-то недоступной мне информацией, а затем спустила на переносицу очки с ошалелыми пружинящими глазищами и удалилась.
Уже почти у выхода с рынка навстречу мне устремился странный мужчина, который все время повторял слова: “Нельзя есть шапки-ушанки. Нельзя. Нельзя есть шапки-ушанки”. Сам он при этом был в огромной меховой шапке с длинными ушами. Одно из них прохожий жевал, затем выплевывал, чтобы сказать свои странные слова. А потом снова засовывал себе в рот меховое ухо. Выходила я с полным ощущением всеобщего безумия и спрашивала себя: “Что вообще происходит?”.
На следующий день мне на электронную почту пришел результат лабораторных исследований: “Заяц Алиса Олеговна. Возраст – 27 лет. PHK SARS Cov-2 (covid-19) – обнаружено. Антитела IgM – обнаружено. Антитела IgG – не обнаружено. Клиническая картина характерна для начальной стадии заболевания”. Вскоре ко мне пришел врач и выдал какие-то таблетки, задавал кучу разных вопросов о том, с кем я контактирую. Потом звонили из полиции и грозились, чтобы я никуда не выходила из дома.
***
Жутко болело горло, и мне пришлось выйти хотя бы до аптеки. Потому что пастилок от кашля мне никто на дом не принес. Я надела маску и даже перчатки, чувствуя себя особо опасным человеком для окружающих. Меня всегда учили, что все нужно делать правильно.
Фармацевт, которая сама была без маски, продала мне мятные леденцы и какой-то спрей. Я брызнула на руки антисептик, и уже собиралась выходить, как мое внимание привлекла одна старушка.
– Милочка, не найдется у вас касторки? – спросила она у аптекарши.
– Сейчас посмотрю.
Молодая девушка удалилась,
– Ах! – только и вырвалось у пожилой дамы. Глаза у нее были, словно ей сказали сумму в миллион.
Зашатавшись, она присела на стул для отдыха посетителей. Достала носовой платок и отерла им вспотевшее лицо.
–Я пеньку продаю, мед, рогожу, но, чтобы сорок семь! Какие деньги-то за касторку, с ума сойти, – бубнила она себе под нос.
– Бабушка, Вам помочь? Я могу купить вам касторку! – предложила я.
– Ой, да откуда же у тебя такие деньги?
Я взглянула на себя в зеркало на стене. Впечатление, что у меня не найдется сорока семи рублей, я точно не производила. Сначала я решила, что это местная сумасшедшая, но почему-то мне хотелось помочь бабульке. Протянув девушке-фармацевту деньги, отдала незнакомой старушке бутылек. Она разглядывала его, как будто у нее в руках что-то очень ценное, купленное намного дороже, чем она привыкла. Затем сложила очень аккуратно пузырек себе в кармашек и уставилась в одну точку на стене. Окинула меня взглядом полным недоумения.
– Вам нужна помощь? Что-то еще вам купить? – Еще раз решила я уточнить у нее.
– Купи лучше ты у меня пеньку.
– Что купить?
Она глянула на меня, как на помешавшуюся, которая забыла, как ее звать.
– А купи тогда молоко. Молоко купи, – продолжила бабулька.
– Молоко можно, я в кофе латте добавить люблю молочка побольше.
– Во что?
Теперь я уставилась на нее. Так мы какое-то время смотрели друг на друга, пытаясь найти хоть какое-то взаимопонимание.
– А как вас зовут, бабушка.
– Да называй меня просто бабушка.
– А где вы живете?
– В деревне у себя.
– А где же такая?
– Что значит, где? Ой, я же совсем забыла, мне наказано отдать вам вот это. Вы все тогда должны понять, милая.
Старуха протянула мне амулет, который висел у нее на шее все это время. Там было написано что-то непонятное, какой-то шифр, похожий на детскую загадку. А бабулька заискивающе улыбалась, глядя мне прямо в глаза и поправляя без конца свой чепчик на голове.
– Хорошо, я возьму это с собой, – сказала я незнакомке.
Мы договорились встретиться со старухой завтра в этом же месте. Придя домой, я никак не могла понять, что от меня требуется, и кто она вообще такая, что за амулет, который предназначен мне, и почему я должна понимать то, что на нем написано? Одно знала точно: эта встреча не случайна, и она точно изменит мою жизнь, по крайней мере, на ближайшее время.
Дома я продолжила перечитывать “Мертвые души” Гоголя. Проглотив несколько глав, уснула.