Дар джинна
Шрифт:
– Товарищ Дроздов, - обратился к командиру не по званию комиссар, - атака.
– Я вижу, - отозвался он.
– Я предлагаю перебраться на НП поближе. Он вон там, - махнул Маслов рукой. – Защищён точно так же. Но наблюдать за боем оттуда куда удобнее.
Старший майор раздумывал не меньше минуты. Боялся? Полагаю, что да. Точнее, не хотел зазря рисковать. Ведь ещё не успел проникнуться моими результатами в плане защитной магии, отсюда и нежелание бравировать, показывать свою удаль в самом опасном месте. Помог ему принять решение я.
– Я тоже на энпэ
Быстрым шагом мы дошли до наблюдательного пункта, прикрытого от посторонних глаз чарами отвода взгляда. В противном случае сюда бы летели все вражеские пули и снаряды, так как даже непрофессиональному взгляду было ясно, что в таком удобном для наблюдения месте обороняющиеся должны установить или НП, или тяжёлое оружие - ту же противотанковую батарею, например. В отличие от блиндажа здесь сверху ничего не прикрывало. Ну, не считать же за защиту маскировочную сеть на шестах?
Два перископа стояли в разных концах площадки. В центре находился на специальном кронштейне мощный морской бинокль в латунном корпусе и с широкими линзами. Эту вещь разведчики принесли из рейда, когда громили немецкие штабы. Бинокль был тяжёл, велик и красив. Увидев его, я тут же наложил на него лапу, одарив разведчика зачарованной финкой, которой можно было строгать танковую броню, как кусок мороженого масла. После этого превратил бинокль в зрительный амулет. После моей работы над трофеем даже лучшие электронные бинокли двадцать первого века не могли сравниться с ним. Чистота изображения, изменяемый зум, указание расстояния до цели, автоматическая подстройка под глаза наблюдателя. Наигравшись с ним и слегка потеряв интерес, я передал бинокль на НП.
Кроме оптики здесь же стоял ДШК на зенитном станке, а к стенке было прислонено противотанковое ружьё. Оба образчика прошли через мои руки и сейчас представляли крайне грозное оружие даже в руках новобранца.
На НП переднего края находились десять человек и ещё столько же расположились в траншеях слева и справа. Первые были командирами, связистами, вторые вестовыми и охраной.
На наше появление все отреагировали стойкой «смирно».
– Вольно, - быстро произнёс комиссар, покосившись на гостей. – Бой идёт, сколько можно говорить, что в такие моменты не до выполнения уставов.
Пока немцы добрались до дистанции открытия огня, я успел заскучать. Так и хотелось сделать нечто такое, чтобы удивить окружающих, а точнее – москвичей. Я едва справлялся с этим подростковым выпендрёжным желанием.
– Немцев много, - произнёс Дроздов, оценив количество наступающего противника. – Сколько наших сил?
Ответил ему командир полка… э-э, вылетела из головы фамилия. Хоть и феноменальная у меня память сейчас, но ненужное я задвигаю в дальний уголок. А вспоминать сейчас неохота, это же напрягаться надо. Вот приложить огненным штормом по гитлеровцам – милое дело.
– Рубеж в полтора километра обороняют шестьсот бойцов и ополченцев, личный состав
– Это оружие, над которым работал товарищ Глебов, - тут же пояснил старшему майору Маслов. – К слову. Пулемёт и пэтээр из их числа.
Даже не спрашивая разрешения, энкавэдэшник шагнул к ружью и взял то в руки. Залязгал затвором, ощупал, как жену, которую подозревал в том, что она спрятала в своей одежде последний шкалик в минуту похмелья. Ковырнул ногтем руны, которые выглядели, будто выдавленными прессом на металле.
– Вот эти рисунки превращают простое оружие в уникальное? – спросил он у меня. – Как это происходит?
– Это магия. Чтобы понять суть нужно учиться несколько лет.
– Сколько лет учились вы? И где?
– Это не имеет значения.
– И всё же я настаиваю, - в голосе майора лязгнул металл.
Захотелось его послать, но потом мелькнула мысль, что секретов особых я не выдам. А если подумать, что сказав правду особым образом, я не сообщу о себе ни йоты информации.
– Между этим днём и тем, когда я стал магом, лежит около восьмидесяти лет. Получил же Дар немногим старше двадцати годков. А научился пользоваться магией в России, - ответил я и искривил губы в усмешке. – Клянусь своей Силой, что не солгал.
Ой, как я загрузил старшего майора. Если своему чутью на ложь и моей клятве поверил, то сейчас отсчитывает время вспять и пытается вспомнить что-то подходящее под мои откровения. Лично я помню только о внедрении картофеля в России в сороковых годах девятнадцатого века. Почему девятнадцатого? Да вот думаю, что Дроздов даже ни на миг не подумает, что время нужно отсчитывать вперёд, а не назад. Да и не уложится в его голове, что на место СССР когда-нибудь придёт вновь Россия.
– Где конкретно обучались? Кто учитель?
– Вы многого хотите, товарищ майор, - я намеренно опустил приставку к его званию. – Мне это не нравится. Сначала сделайте так, чтобы я сам захотел пообщаться с вами.
В его глазах так и читалось, что сделал бы он столько и всего, чтобы услышать, как я заливаюсь соловьём. Да только ничего хорошего из таких желаний не выйдет. А снизойти до просителя он не хочет, почему-то. Гонор не позволяет или уже забыл, какого это – просить, а не требовать?
В общем, он не стал продолжать тему, поняв, что путного из такой настойчивости не выйдет. Вместо общения со мной, переключился на поле боя и на комиссара с командирами дивизии, забросав последних короткими вопросами. Но как только бойцы семьдесят пятой дивизии открыли ответный огонь по приблизившимся гитлеровцам, то москвич в одно мгновение смолк, переключив всё внимание на сражение.