Дар на веревочке
Шрифт:
– Вия…
Словно птица пропела её имя.
– Орвид.
– Красивое имя, - улыбнулась травница.
Орвид быстро шёл на поправку. Рана, по уверениям Вии была не очень опасной, но он потерял много крови. Если бы сова Уффа не привела её вовремя, то парень так и умер бы на тракте. Орвид с удивлением рассматривал шрам на левой половине груди и никак не мог понять, каким образом Гардаш не задел сердце?
– Хвала Пресветлым, что у этого упыря дрогнула рука, - бормотал озадаченный
– Пресветлые тут не причём, - загадочно улыбнулась Вия.
– Если бы ты был нормальным человеком, тот твой убийца достиг бы своей цели.
– А я что, не нормальный?
– захлопал глазами выздоравливающий.
– Нормальный, - продолжала улыбаться женщина.
– Абсолютно нормальный для своего народа. Просто классический его представитель!
– Какого народа?
– Орвид, совсем сбитый с толку этими словами травницы, даже начал опасаться, к какой из известных рас его причислила Вия. Уж не к Пресветлым ли…
– Дракири. А ты разве не знал?
– в свою очередь удивилась женщина.
– Не знал… Но, как я мог попасть к людям?
– Ты помнишь своих родителей?
– Очень смутно. Мы жили в портовом городе в небольшом домике, в котором всегда пахло выделанной кожей. Мой отец был сапожником, а мать - белошвейкой. Как-то в город приехали маги отбирать одарённых детей в школу Ордена Змеи. Меня забрали на обучение. Потом пришло письмо, что во время зимней эпидемии Мокрой лихорадки мои родители умерли. Но я никогда от них не слышал даже слова этого: 'дракири'.
– Странно. Но ты, истинный дракири, Орвид.
– Погоди, - встрепенулся парень, - дракири переводится как 'дети драконов'!
– Дракири, выносливые и сильные люди. Намного сильнее многих представителей человеческой расы. А их правое сердце породило легенду, что даже от раны, нанесённой в сердце, они не умирают. От раны, нанесённой в левую часть груди. Вот и ты остался жив, как легендарный дракон.
– Значит, это всего лишь сказка…
– Да, красивая легенда, придуманная людьми. А дракири не стали её развенчивать. Кому же неприятно побыть потомком драконов?!
Орвида поражало, как много знает Вия, какие сказания и легенда, истории и былины были ей известны. За беседами время пролетало быстро. Парень понимал, что час разлуки неумолимо приближается, но ему не хотелось покидать лесную избушку. Вия захватила его сердце, и он уже ничего не желал в жизни, как только быть с нею рядом. Он даже забыл о мести своему врагу. Он даже был ему благодарен…
Видя такой настрой, Вия однажды посоветовала ему вернуться к людям и найти то, что он почти потерял. Найти себя.
– Вия, но я люблю тебя!
– в отчаянии воскликнул парень.
– Я знаю… Я тоже тебя люблю. Но лес не для тебя, Орвид. От тебя пахнет морем.
– Я был моряком…
– В тебе есть очень много качеств, о которых ты ещё и сам не подозреваешь. Поверь мне, тебе здесь не место! Через год ты станешь скучать, через два - тосковать по людскому общению, через три - возненавидишь этот дом… Тебе лучше уйти…
– Я люблю тебя… - глухо повторил Орвид, глядя в зелёные глаза женщины.
– Я буду тебя ждать… всегда…
Змиулан замолчал, погрузившись в раздумья. Никто из слушателей даже не обратил внимания на то, что наступила ночь, и что над горой Отшельника светит огромная, потрясающей красоты луна. Что на соседнем дереве тихо сидит сова Уффа, оставив свои охотничьи инстинкты на потом, и внимательно слушает людей. Что ветер еле шевелит листья на деревьях. Что травы почти не шелестят. Что тихо вокруг. Но, как не тиха ночь, всё равно она наполнена звуками. А сейчас безмолвие воцарилось в этой части леса, словно природа прислушивалась к печальной истории, рассказанной наместником.
Делька смотрела на этого сурового мужчину и не могла поверить, что это и есть её отец. Она никогда не пыталась представить себе, как выглядел её родитель, но уж точно, таким, как наместник, он быть не мог. Мама всегда отзывалась о нём, как о человеке добром и весёлом. А у этого господина доброты и пылинки не наскребёшь. И веселье его всегда злое, ехидное. Неужели он так сильно изменился?
– Да, испортил ты парня, Энан, - нарушил тишину Отшельник.
– Я помню как они с Вией ко мне приходили… Такие счастливые были, молодые.
'Я ему силу вернул, важным человеком сделал!' - возмутился дух.
– И отнял любовь, - глухой голос Змиулана напугал Дельку, словно он раздался из могилы.
– Я на такую жертву тебе согласия не давал!
'А я и не требовал твоего согласия! Ты бы упёрся, как упырь! Любовь ему подавай! Да ты бредил этой знахаркой! Все мысли только о ней! Вия то! Вия сё! Ради тебя, любимая! Тьфу!'
– Ты лишил меня любви, ты лишил меня семьи!
– всё больше распалялся Змиулан.
– Ты втихаря заблокировал мою память!
'О! Орвид очнулся! Горячее сердце!
– сарказм так и сочился из слов Энана.
– Столько лет воспитания насмарку!'
– Воспитания?!
– зло рыкнул Змиулан.
– Господин наместник, - схватила его Делька за руку, когда он попытался схватить амулет, - давайте я с него слово возьму, что он больше так делать не будет?! Он меня послушает!
– Не будет?
– словно очнулся мужчина.
– Не надо Делька, я и сам могу с ним справиться. Энан, ты меня слышишь?
'Слышу…' - недовольно отозвался дух.