Дар полнолуния
Шрифт:
— И у тебя все хорошо с Владом? — тихо спросил он, опуская глаза.
— Да, все хорошо, — подтвердила я. — Поэтому тебе лучше забыть…
— Лиля! — нервно воскликнул он и встал.
Я сжалась. На его лице ясно читалось презрительное удивление.
— Прекрати говорить избитые фразы! — продолжил Женя и потер лоб, словно у него заболела голова. — Прекрати решать за меня, что лучше, а что хуже. Это моя жизнь, понимаешь? И я люблю того, кого хочу и как хочу!
Он отошел к окну и повернулся ко мне спиной. Я вскочила и приблизилась. Боль, нежность, жалость, грусть смешались и вызвали бурю в душе. Я обняла Женю за талию и прижалась лбом к его шее. Его волосы пахли так приятно, что я глубоко вдохнула их аромат и закрыла глаза. Он замер, затем его руки коснулись моих, наши пальцы сплелись. Мне хотелось стоять вот так вечно и ощущать его присутствие.
— Вы чего это тут обнимаетесь? — раздался сзади нас удивленный голос Тони. — Лишнего, что ли, выпили?
Мы отпрянули друг от друга и вернулись за стол. После разговора с «любименьким» Тоня раскраснелась, ее глаза блестели, но на нас она смотрела с явным возмущением.
— Лилька, ты ведь вроде замуж вышла! — укоризненно произнесла она и достала из холодильника вторую бутылку вина.
От неожиданности мы рассмеялись. И это ослабило напряжение.
— Чисто дружеское объятие, — весело сказал Женя. — А ты уже бог знает что подумала!
— Ну и хорошо! — беспечно ответила она. — Открывай бутылку!
Женя возражать не стал. Мы чокнулись. И я снова выпила до дна. Алкоголь уже проник в мозг, я ощущала опьянение, и оно было приятным. Тоня начала рассказывать о своем парне, но довольно скоро замолчала и пристала ко мне с расспросами о моей замужней жизни. Я врала напропалую, но когда ловила на себе лукавые взгляды Жени, начинала смущаться. Я знала, что он не верит ни одному моему слову. Однако Тоня слушала, открыв рот, и периодически шумно вздыхала. И когда вновь раздалось «это мой любименький звонит…», она даже поморщилась. Ей не хотелось прерывать мой рассказ.
— Вроде обо всем договорились, — недовольно сказала она, но начала краснеть. — Ни минуты без меня не может!
— Так это же прекрасно! — с воодушевлением сказала я. — Чего ты замерла? Отвечай скорее!
Тоня схватила телефон, лежащий на столе, и снова покинула кухню. От нее исходила такая сильная энергия любви, что даже после ее ухода она осталась висеть в воздухе. Я кожей ее ощущала. Наверное, поэтому по спине побежали мурашки. Я замерла и не сводила глаз с Жени. Он пристально смотрел мне в глаза. И вдруг я увидела, что его зрачки стремительно расширяются, словно он видит что-то такое, что приводит его в сильнейшее замешательство.
— Жень? — ласково позвала я и тронула его за руку.
— У тебя… твои глаза… — сбивчиво заговорил он и так сильно покраснел, что даже уши запылали.
«Я транслировала мысли? — дошло до меня, и я закрыла глаза. — Наверняка! Для Жени это шок! Бог мой, что же он увидел? О чем я думала только что?»
Жар прилил к щекам, так как я поняла, что только что представляла, как его губы целуют мои. Неужели он увидел в моих глазах именно это?! Я совсем недавно стала рысью и еще не научилась контролировать этот процесс. Да что говорить? Даже Влад, рожденный славом, в моменты сильного волнения не мог справиться! И я сама не раз наблюдала картинки в его глазах, словно кадры какого-то фильма.
— Скажи мне, что ты видел! — настойчиво попросила я. — Это очень важно! Мои глаза превратились в своего рода… экраны?
Женя кивнул, но его смущение лишь усилилось. Я заметила капельки пота, выступившие на его лбу.
— Понимаешь, это такое свойство рысей, — торопливо заговорила я. — Когда мы сильно волнуемся, наши мысли могут быть видны. И это очень опасно для меня! Ведь я стала славом совсем недавно и еще не научилась себя контролировать. Что это было? Четкая картинка? Или бегущие кадры?
— Ну… как будто бы кино, — тихо ответил он. — Знаешь, странно, что видишь все настолько четко, словно сидишь в кинотеатре. Наверное, это что-то наподобие гипнотического воздействия на зрителя. Твои мысли передаются на радужку в виде картинок, которые становятся живыми.
— Ужас какой! — прошептала я. — Влад предупреждал меня, что такое может быть… Мне нужно быть более внимательной! Я ведь в городе, и такая трансляция может меня выдать.
— Не волнуйся так! — увещевающим тоном сказал он и сжал мои пальцы. — Ты научишься контролировать себя! Я уверен. Ты всегда была очень способной и умной!
Мне безумно хотелось спросить, что именно отразилось в моих глазах, но я боялась, что Женя ответит откровенно, и это только подтвердит мои подозрения. Я была почти уверена, что он видел, как мы целуемся, ведь в тот момент я была поглощена этими мыслями.
— Не может без меня! — услышали мы голос Тони.
Она появилась на кухне, сильно взволнованная, прижимая телефон к груди.
— Слушай, Тонь, может, ты отправишься к своему другу? — предложила я. — Мы уже обо всем поговорили, все рассказали друг другу. А то чего вы оба мучаетесь? А мы по домам! Мне завтра рано вставать, утром самолет.
— Да? — отсутствующим голосом спросила она.
Мы переглянулись с Женей и заулыбались. Он встал. Тоня растерянно на нас посмотрела.
— Так и не посидели толком, — заметила она.
— А по-моему, все отлично! И я так рада, что повидалась с вами! — сказала я и тоже встала. — Давай, зови своего друга, пользуйся, пока предки в отсутствии. А мы пойдем!
— Лиля, ты не пропадай! — захныкала она. — А то мы скучаем! Все про тебя спрашивают, а я и не знаю, что говорить.
— Тонечка, я вышла замуж, — улыбнулась я и чмокнула ее в щеку. — И сейчас у меня совсем другая жизнь, ты уж пойми!
— Да-да, — кивала она, наблюдая, как Женя помогает мне надеть куртку.
— Созвонимся, — сказала я и вышла из квартиры.
Мне было странно от того, как ровно я воспринимаю то, что с Тоней наши пути разошлись. Я почти не скучаю о ней. А вот Женя волновал меня сейчас намного больше. Мои чувства к нему тревожили меня, я пыталась разобраться в себе, так как не видела никаких причин для такой реакции на него.
Когда мы вышли из подъезда, Женя предложил прогуляться. Было уже довольно поздно, снег перестал сыпаться, но подмораживало. На мне была короткая куртка, которую я даже не застегнула, но я ощущала себя вполне комфортно, так как стала более устойчивой к холоду. Однако Женя начал волноваться и даже пытался застегнуть на мне молнию. Я сопротивлялась, мы начали в шутку бороться, и кончилось тем, что упали в сугроб возле детской площадки. Мы барахтались в снегу, смеялись. Женя неожиданно навалился на меня, я увидела близко его расширенные глаза, красные улыбающиеся губы, русую челку, упавшую на лоб, ощутила волнующий запах его тела и с трудом сдержала желание припасть к его губам. Он замер, вглядываясь в мои зрачки, и я взяла себя в руки, старательно изгоняя все мысли о поцелуях. Затем оттолкнула его и встала, отряхиваясь от снега. Женя поднялся со смущенным видом, снял шарф и намотал его вокруг воротника моей куртки.