Дар синего камня. Дилогия
Шрифт:
– Что это? – остановилась Анфиса, расслышав контрольные аккорды сегодняшней стычки.
– Не знаю, давай быстрее отсюда. Неизвестно, вдруг еще на кого нарвемся?
– Но ты же рядом. – Она схватила мою руку и прижалась горячим боком.
Меня проняло до дрожи, однако я не мог отодвинуться от той, чье тело теперь должен охранять.
– Тебе холодно? – спросил, лишь бы не молчать.
– Есть немного.
– Переволновалась, наверное.
– Честно говоря, я чуть не уписалась от страха.
– Бывает с непривычки.
– И у тебя?
– Я же не женщина.
– Я пока
Видимо, в свое время при изучении русского языка я что-то упустил. Раньше думал, что «молодая женщина» и «девушка» – слова-синонимы. Ан, нет, все оказалось гораздо сложнее. В номере отеля Анфиса постаралась устранить этот пробел в моем образовании. Подробности описывать не стану. К тому же выяснилась еще одна тонкость – до сегодняшней ночи я мог считаться только парнем.
Первый раз в жизни проснулся в постели не один. Чуть не свалился на пол с непривычки. Присел, поправил подушку за спиной. В комнату уже проникли солнечные лучи, и у меня появилась возможность рассмотреть Анфису, что называется, в деталях.
Мягкий овал лица, аккуратный носик. Совсем не то, что у ларгонок. Губы вообще загляденье, так и хочется поцеловать. И ни единой морщины на лице. Если бы еще убрать этот агрессивный макияж… И чего она себя так размалевывает? Хорошо, ночью ничего не видно! Короткая стрижка густых каштановых волос делала ее немного похожей на мальчика. Хотя, нет – подростков с такими большими ресницами, наверное, не бывает. А сколько я их вчера видел-то? Особенно учитывая, что пялился в основном на девушек.
Еще недавно идеалом женской красоты для меня являлись сестра и мама. Оно и понятно – лучшие красотки Ларгонии по сравнению с ними не выдерживали никакой критики. В Харькове же я увидел столько сногсшибательных девушек, что испытал настоящий шок. Может, еще и поэтому так безрассудно кинулся спасать Мелехова, осознав, что бандиты собираются расправиться с его дочкой…
Хлопнула дверь в прихожей, в номер зашел ее отец. Неудобно как-то получилось. Мы в одной постели, а тут…
– Да не тушуйся ты, ядрена вошь, Анфиса уже совершеннолетняя, – успокоил он. – Одевайся, поговорить надо.
– Пап, привет, – не открывая глаз, сонно пробормотала молодая женщина. – Я посплю еще немножко?
– Спи.
Мы вышли во вторую комнату номера и сели на диван.
– Держи. – Он протянул пачку купюр. – Мелехов всегда выполняет свои обещания. Даже в безвыходной ситуации. Помнишь, что я сказал Лорду, когда тот поднял руку на Анфису?
– Помню. Он не переживет и дня, если тронет вашу дочь.
– И он благодаря тебе не пережил-таки, ядрена вошь. Так что бери, ты меня вчера здорово выручил.
Купюры в пачке не были похожи на гривны. Попытался прочитать название. Не получилось.
– А что это?
– Баксы, – удивился он. – Ты что, никогда настоящие деньги в руках не держал?
– Не приходилось.
– Ну даешь. – Он хлопнул меня по плечу. – И откуда ты такой взялся? Прямо не от мира сего!
Удивительная проницательность!
– У меня имеются проблемы, о которых не хотелось бы говорить, – уклончиво ответил я.
– Понял. Считай, что твои проблемы теперь и мои.
– Думаю, у вас своих и без меня хватает.
– Тут ты верно заметил. Поэтому будет к тебе большая просьба касательно Анфисы. Только сначала скажи, чем я могу помочь? Чудес не обещаю, но Мелехов – не последний человек в Харькове. – Он поднял указательный палец кверху.
Задумался. Когда выход из затруднения обнаруживается слишком быстро, он, скорее всего, ведет в западню. Однако отказываться от неожиданной поддержки означало затянуть выполнение задания. Решил рискнуть.
– Я прибыл из очень глухих мест и плохо ориентируюсь в городской жизни. Мне нужно срочно попасть в Москву, но нет документов.
– А это что? – Он указал на торчавшие из кармана корочки.
– Это? Нашел на улице. Думал, вдруг пригодятся? – Я положил на столик паспорт Петра Вениаминовича. – Второй – просто блокнот.
О книжице с сонным газом решил умолчать. Как любил говорить сержант: «Убийственные сюрпризы должны содержаться в строжайшей тайне вплоть до их применения».
– Значит, могу забрать? – Мелехов взял документ.
– Пожалуйста. Как пришло, так пусть и уходит.
– Считай, тебе сильно повезло, парень. Я именно тот, кто тебе нужен. Завтра подберем паспорта и на тебя, и на Анфиску. Моя просьба как раз состоит в том, чтобы увезти дочку подальше от Харькова. У нас здесь намечается небольшая война, не хочу, чтобы она пострадала. Хватит и вчерашних волнений.
– До Москвы могу проводить, но потом…
– Я дам тебе несколько адресов. Там передашь с рук на руки и – свободен, если, конечно, у вас чувства не воспылают. Да, насчет документов. У тебя фотография имеется?
– Нет, не успел сделать.
– Не страшно. Сядь к стене. – Он достал мобильный и сделал несколько снимков. Выбирая наиболее удачный, усмехнулся и спросил: – Кстати, тебе самому-то сколько лет, если не секрет?
Мужчина явно не привык быть кому-то обязанным. Со мной разговаривал как с подчиненным, которому хотел показать свою благосклонность.
– Двадцать один.
– Взрослый мальчик, а выглядишь…
– Знаю. И не очень люблю говорить на эту тему! – Пришлось слегка показать зубы.
– Извини. – Он поднял обе руки. – Пойдем разбудим нашу соню.
Задача оказалась не из легких, и все же два мужика с ней справились. Потом девица принимала душ, одевалась, причесывалась, удаляла старую и наносила новую боевую раскраску.
– Все, я почти человек. Теперь чашечку кофе – и можно на свежий воздух.
– Так, дочурка. Тебе на сегодня боевая задача. Первое – не появляться в местах, где ты обычно любишь проводить время. Второе – знакомым не звонить. Я купил тебе новый телефон, здесь есть лишь два номера: мой и этого паренька. Держите. – Он бросил аппараты ей и мне. – Если потеряетесь в городе, созвонитесь. Третье – сразу после кофе отправляетесь по магазинам. Нашего освободителя нужно приодеть так, чтобы он не выделялся в толпе. Сама тоже смени прикид. Деньги у Кости. Сильно не увлекайся. Двух штук баксов вам должно хватить на все запросы и питание. Сюда больше не возвращайтесь. По поводу ночлега позвоню после полудня. И смотри мне, не сильно мучай парня в постели, знаю я тебя.