Дар Смерти
Шрифт:
— Что-где? — сказал Варя, усаживаясь в машине поудобнее.
— Цоколь жилого дома, там центр йоги. Убита одна из сотрудниц.
Сердце ёкнуло, всё-таки серия. На месте работали спецы, Варю позвали, когда собрали оборудование, а фотограф сделал последние снимки. Варя прошёл за Кириллычем в большой зал, где проходили занятия йогой и увидел её. Женщина висела вниз головой, её тело оплетали два спускающихся с потолка полотна. Ковролин под телом пропитался кровью. Запаха Варя не чувствовал, нос окончательно заложило, но на языке появился металлический привкус.
— Это для воздушной
— Здравствуйте, старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Она ваш преподаватель йоги? — голос Вари прозвучал, как у заядлого курильщика. Больное горло давало знать.
— Таня? Нет, она у нас снимала кабинет. Таня — таролог. — сказала Яна и шмыгнула носом, голос у неё дрогнул.
Варя подошёл поближе к телу, стараясь не наступить на тёмное пятно на ковролине. Вскрытые вены с засохшей кровью, но главное одну кисть убийца отрезал полностью.
— А где рука? — удивился Варя.
Позади раздался плачь. Тут же появился врач скорой и увёл Яну.
— В кабинете у неё. Он там её задушил и отрезал руку, а потом притащил сюда и подвесил. — Сказал Кириллыч. — больной мудак.
Кабинет оказался маленькой каморкой без окон. Круглый стол с лампой над ним. На чёрной бархатной скатерти лежала отрубленная кисть, в пальцах у неё зажата карта. Варя взял телефон и сфоткал рисунок на карте, названия он не знал, но рисунок символично показывал повешенного кверху ногами мужчину. Окровавленные карты были разбросаны по всей комнате.
— Как в фильме ужасов. — сказали за спиной у Вари, он дёрнулся и повернулся.
Это оказалась Сашка со своим чемоданчиком.
— Ты закончила? Когда вскрытие будешь делать, поищи у неё тату. — сказал Варя.
— А чего искать, нашли уже. Когда снимали тело увидела.
— Рука с картой?
— Угадал, я поэтому и вернулась сюда, ещё раз посмотреть на эту инсталляцию. Сравнить с исходником. Этот гад всё-таки научился пилить кости.
Сашка развернулась и вышла, Варя пошёл за ней. В зале тело уже сняли с полотен и укладывали на носилки. Варя проводил медиков и спросил Кириллыча, где хозяйка центра. Тот махнул в сторону выхода. Варя нашёл Яну на улице, сидящую на скамейке в небольшом парке около дома. Он осторожно сел с ней рядом и спросил.
— А как получилось, что Таня оказалась вечером совсем одна в центре?
— Да она частенько клиентов принимала после закрытия центра. Не все люди любят, чтобы посторонние видели, что они пришли к тарологу. А дома она не принимала, не хотела, чтоб люди видели, как она живет.
— Во сколько завершаются занятия?
— В девять вечера, она пришла, мы попили чаю. Я поехала домой, а она осталась ждать клиента.
— Мужчину?
— Да сказала, что знакомый мужчина попросил сделать расклад. Но имя она не сказала.
А вот это оказалось хорошей новостью, значит, можно проверить знакомых и найти подозреваемого.
— Камеры у вас там есть?
— Только на входе, я отдала запись полицейским.
— Скажите, а вы не знаете, где она делала тату, та, что рука с картой?
Яна вздрогнула и посмотрела
— Я не видела у Тани такую. Но там же на столе была рука, да? С картой?
Яна снова расплакалась, закрыв лицо руками. Пришлось проводить её до машины, где Яна немного успокоилась, но стоило Варе спросить о личной жизни убитой, принялась рыдать. Пришлось позвать Сашку с успокоительным. Вдвоём им удалось привести Яну в порядок, и Варя смог продолжить расспросы.
— Простите, что требую от вас ответов сейчас, но в таких делах чем быстрее, тем лучше. — сказал Варя, которому безумно хотелось высморкаться и он с трудом сдерживал желание начать шмыгать.
— Да, извините, я понимаю.
— Так с кем из родственников или друзей мы можем поговорить.
— Таня, она, понимаете, в разводе давно. У неё дочь была инвалид, практически овощ. Таня очень старалась, по врачам возила, процедуры всякие, лекарства. Десять лет билась, не до личной жизни ей было. Тане, конечно, родители помогали, но у них и другие дети и внуки здоровые. Девочка умерла полгода назад. Мне кажется, Танечка себя винила в этом. После смерти Анечки, её дочки, она тихая стала какая-то, замороженная.
— А с родителями у неё какие последние полгода были отношения, могла она им что-то ещё рассказать?
— Не думаю, они почти не общались, Таня говорила, что они радуются, что Анечка умерла, она им это простить не могла. Её мама сказала, ну вот отмучилась, хоть теперь поживёшь для себя. Таня очень обиделась на такие слова.
— Спасибо за помощь. Я всё запишу и к вам как-нибудь подойду подписать, может, вы что-то ещё вспомните. А тату, значит, вы не видели? Она про неё ничего не говорила? Что собирается сделать или ещё что-то?
— Ну я как-то сказала, что может ей жизнь кардинально поменять, сделать что-то безумное, о чём давно мечтала. Возможно, тату она после этого сделала, но ничего не показывала. — сказала Яна.
Из цоколя вышел Кириллыч и махнул рукой, показывая, что они уезжают. Сашка ушла проводить своих и проверить, как загрузили тело. Ветер качнул сосну рядом со скамейкой, и по куртке Вари забарабанила капель.
— Мне вчера казалось, что весь мир плачет. Такое тревожное чувство. — сказала Яна. — Я пойду, немного погуляю по парку, на такси потом поеду, за руль не могу, перед глазами словно пелена.
Варя посмотрел вслед уходящей девушке и подумал, что когда умирает кто-то из близких сверстников, то ощущение словно смерть касается тебя за плечо, напоминая что она совсем не так и далеко, как ты раньше думал. Варя пошёл на работу, день только начался, но он надеялся, что ненавистная планёрка успела закончиться без его доклада.
Идти по главной пешеходной улице города одно удовольствие. На брусчатке не осталось грязи. Улица туристическая, аккуратные отреставрированные домики, покрашенные в пастельные цвета, скульптуры гусей — символа города, стенды с историческими фотографиями, лавочки. Студенты педагогического и стайки школьников из гимназии радовались наступающей весне и оживляли пейзаж хохотом и радостными визгами. Не хватало только солнца, серые, унылые тучи оставили от него блёклое жёлтое пятно посредине неба.