Дар учителей
Шрифт:
У бывшего вице-премьера за долгие дни пребывания в бункере уже выработалась привычка каждый вечер заходить к Элькину на бутылочку-другую. Вечера плавно переходили в ночи, и тягостные мысли отступали.
Когда-то они с Колей начинали дело по распилу Осколково вместе. Дела Элькина тогда шли в гору, и бизнесмен решил обратить внимание на инновации.
Их обоих радовало, что всё это скоро закончится, но Коля ещё не мог примириться с потерями, он заплатил слишком дорогую цену. Это были первые их посиделки с того самого кошмарного дня.
Почти не говорили, только пили одну за одной, поминали. Рука уже почти не болела, стало веселее. Ничего, скоро весь этот
Когда Николай вошёл в комнату оперативного планирования, как пафосно назвал её ординарец Соболева, группа была в сборе. Николай облегчённо выдохнул: все бойцы их группы были одеты в обычный камуфляж. Николай переживал по поводу распоряжения явиться в парадной форме. Из формы как таковой у него были два спортивных костюма, захваченных им из общежития МГУ. Костюм, который он сшил этим летом в Индии и в котором приехал в бункер, изрядно истрепался. Ни первые, ни второй на роль парадной формы не годились, поэтому, поразмыслив немного, он решил идти в том же камуфляже, который обычно надевал в бункере, то есть переодеваться ему не пришлось.
В комнате уже были: бывший командир аэропорта «Быково» подполковник Зуров, командир воинского соединения, охранявшего периметр, полковник Пальшин, майор Смирнов из ГРУ, Ахмад, Цессарский, Клён и ещё несколько человек, которых Николай не знал. Выяснить фамилии незнакомых присутствующих Николай не успел, дверь открылась, и вошёл Соболев. Он единственный из всех был одет в парадный мундир. На золотых погонах были золотом вышиты по одной большой звезде и маленькая звёздочка в золотом венке из листьев.
– Какое у него звание? – прошептал Николай, толкнув Ворона локтем.
– Генерал армии, – одними губами ответил Ворон.
– Позвольте мне, господа, – произнёс Соболев, – как высшему командиру, находящему в бункере ЦКБ, зачитать приказ. Являясь командиром в высшем воинском звании, я, Соболев Дмитрий Оттович, генерал армии, принимаю на себя командование воинскими соединениями, находящимися в бункере ЦКБ и на периметре ЦКБ, и приказываю. Первое: создать единое воинское соединение на базе военнослужащих, находящихся в бункере ЦКБ и поликлинике ЦКБ. Командиром единого воинского соединения назначаю себя. Второе: за проявленную отвагу присвоить воинские звания: Николаеву Максиму Максимовичу – внеочередное звание полковника, Курту Вайсу – внеочередное звание полковника, Краснову Александру Ильичу – звание майора, Воронову Владимиру Сергеевичу – звание майора, Ивлеву Ростиславу Петровичу – звание капитана, Севастьянову Петру Никифоровичу – звание старшего лейтенанта, Акиншенко Петру Серафимовичу – звание старшего лейтенанта, Яблоневу Петру Ивановичу – звание старшего лейтенанта, Захарову Николаю Михайловичу – звание лейтенанта.
Уши Николая зарделись. Он не знал, кто все эти люди, о которых был зачитан приказ. Догадался только: Николаев Максим Максимович – это Макс, а Воронов Владимир Сергеевич – Ворон, а капитан Краснов – теперь уже не капитан, а майор. То, что его заслуги оценены наряду с заслугами Макса, Ворона и Краса, грело душу.
– Третье, – услышал он слова приказа. – Создать отряд следопытов из добровольцев, находящихся на поверхности и в бункере, установив им двойной оклад. Генерал армии Соболев Д. О., подпись моя. Поздравляю вас, товарищи, с присвоением званий. Вольно!
Все разом заговорили, будто только и дожидались этой команды. Ворон тряс руку Лешему:
– Поздравляю, Ростислав, поздравляю! – Потом повернулся к Максиму и Николаю: – Вас тоже поздравляю, господа хорошие!
Они стали пожимать друг другу руки. Николай не мог сдержать счастливой улыбки. Дверь открылась, и два молодых человека вкатили в комнату столик на колёсах, уставленный бутербродами с икрой и шампанским.
– Звания положено обмыть, чтоб звёзды не заржавели, – сказал Соболев, поднимая бокал с шампанским. – Ещё раз поздравляю присутствующих здесь. – Он выпил, закусил бутербродом: – Теперь, господа, позвольте откланяться, мне необходимо ещё зачитать приказ военнослужащим, находящимся на поверхности. Честь имею.
Соболев в сопровождении Квасина вышел из комнаты.
– Нет, ну почему Леший? – пристал к Ивлеву хлебнувший шампанского Николай. – Ворон – понятно, Воронов, Макс тоже, но почему Ивлев Ростислав Петрович – Леший?
– А почему Захаров Николай Михайлович – и вдруг Крол? – ответил Леший.
К максимовцам подошёл с поздравлениями Ахмад.
– Нет, ты представляешь, Ахмад, Леший – это Ивлев, да ещё и Ростислав, да ещё и Петрович! – переключился на новый объект Николай. – А кстати, кто такие старлеи Акиншенко, Яблонев и Севастьянов? А второй внеочередник – полковник Курт Вайс? Ребята, кто они такие? Я их не знаю, – вопрошал Николай, обращаясь ко всем.
За всех ответил Ахмад:
– Не может такого быть, Николай, чтобы вы их не знали. Это же элементарно: Яблонев Пётр Иванович – это Липа, Акиншенко Пётр Серафимович – это Гравий, Севастьянов Пётр Никифорович – это Колода.
– Надо же, три Петра, – восхитился Ворон, – а мы их Гравий, Колода и Липа! А Курт Вайс в миру – это наш Кондор, правильно?
– Да, Кондор – это Курт Вайс. В вашем миру, по крайней мере, – загадочно подтвердил Ахмад.
Николай стоял и во все глаза смотрел на Ахмада.
– Ну, Николай, признай, что был неправ, заявляя, что ты их не знаешь? – рассмеялся Ворон.
Максим был удивлён поведением шефа, тем, как резко он отстранил его от себя и переселился в ВИП, очевидно, переживая за свою жизнь. Но почему он не доверял Максиму? Считал его человеком Соболева? Что ж, вполне возможно, тем более что Максим сейчас начал работать на поверхности. В то время как сам Аликберов был вынужден безвылазно сидеть в бункере.
Радовало одно: теперь он не связан никакими обязательствами перед Аликберовым. И теперь появилась настоящая работа. Клён был не так прост, он всерьёз хотел развивать отношения с поверхностью – а это значит, что он не верил в конец света и не собирался останавливаться на достигнутом.
Клён делал больше, чем Элькин и даже Соболев, он был настоящим хозяйственником и организатором. Казалось, он может не просто заведовать отелем, но и управлять маленьким государством, каким становился бункер.
Сейчас раскол между простыми и привилегированными обитателями бункера ещё более усугубился. Клён старался устраивать богатеям разгрузочные дни и переправлять большую часть их дневной нормы в жилой сектор, чтобы те, кто в них действительно нуждаются, могли получить продукты.
Также из продуктов ВИП-сектора снабжался и сектор УЛЬТРА, но это делалось под большим секретом. Шла борьба на периметре, удавалось удерживать аэродром «Быково». Под боком было много продуктов из ближайшего торгового центра, но Соболев и Квасин решили хранить их существование в тайне, потому что это был резерв бункера. Если о нём узнают в ВИПе и Премиуме, то тут же потребуют увеличить себе нормативы и проедят всё за неделю, а мыслить нужно было на перспективу.