Дар золотому дракону
Шрифт:
Мама, смотри, как я могу! прервал мои воспоминания крик сына, и я ахнула, вцепившись в палец мужа. Я как папа!
Маленький дракончик сделал в воздухе петлю, кривую и мало похожую на те, что порой крутил в воздухе Фолинор, но я заставила себя громко восхититься, стараясь, чтобы голос не дрожал. Впрочем, Фиринал, летящий прямо под малышом, готовый подхватить его в любой момент, помогал мне чуть спокойнее переносить все его выкрутасы.
Мой смелый малыш! Аренель в своё время вставала на крыло осторожно, постепенно, ненадолго вспархивая над землёй. А Глелин, только сегодня впервые обратившись, сразу же прыгнул с выступа вниз, и теперь кружил между скал, повизгивая от
Такой же храбрый, как его отец. И внешне наш сынок весь в папочку, ничего от меня не взял. У Аренель хотя бы волосы мои и фигура, а вот Глелин вырастет таким же, как Фолинор высоким, сильным, красивым. Возможно, когда-нибудь он тоже станет старейшиной, но пока это просто пятилетний малыш с сияющими глазёнками и щербатой улыбкой. Жаль, что я не могу показать его родителям, похвастаться своим сокровищем.
Но это, увы, невозможно. После того, как мы с Фолинором разделили жизнь, я еще несколько лет взрослела, а потом перестала. И лишь тогда окончательно поверила словам мужа, что проживу еще пятьсот лет, даже больше. Половину от его тысячи и половину от того, что мне, как человеку, оставалось жить до этого обряда. Когда Фолинор впервые сказал мне об этом я долго не могла поверить. Даже когда начала понемногу овладевать магией стихий всё равно. Одно дело огненными шариками управлять или стиркой, и совсем другое прожить несколько сотен лет.
Теперь-то верю. Нa себя в зеркало глядя, да на Аннис с Саннивой. И Илберга уже остановилась они с Магилором тоже жизнь разделили, хотя у неё это ещё пока не очень заметно. А вот Базилда стареет, как и Диэглейр. Но для неё это нормально, она же человек, ничего другого и не ждала. А Диэглейр тоже знал, что ему не очень долго осталось, по драконьим меркам. Впрочем, у них ещё есть лет двадцать-тридцать, может, ещё и правнуков понянчить успеют.
Вот потому-то я и не могу теперь навестить родителей мне тридцать пять, а выгляжу чуть старше двадцати. Мы с Фолинором были у них дважды: в первый год после свадьбы и пять лет спустя привезли показать Аренель. Не так-то просто было эти поездки организовать пришлось плыть на корабле в тот город, где мы поженились, оттуда нанимать повозку и несколько дней ехать до моей родной деревни. А что поделать не лететь же на драконе!
Для всех моих родных Фолинор иностранный купец, бывает в нашей стране редко, наездами, живём мы далеко, за границей, потому и приезжать часто не можем. А потом, мол, ещё дальше переберёмся, по делам мужниным. Это чтобы не удивлялись, что больше приезжать не смогу.
Только в тех двух поездках я и поняла, насколько изменилась, живя с драконами. Что говорить стала «по городскому» порой местный говор мне просто уши резал, а трёхлетняя Аренель половину слов не понимала, меня переспрашивала. Да и к хорошей жизни в пещерах я слишком быстро привыкла в нужник в конце огорода бегать неудобно стало, спать на полу жёстко, комары замучили, да много чего. И магию свою скрывать приходилось а так порой хотелось хотя бы дорогу в тот же нужник огненным шариком себе осветить. Сложно мне было дома, отвыкла.
Да и особой близости у меня ни с родителями, ни с братьями-сёстрами никогда не было, а теперь и вовсе словно чужие стали. Так что, визиты наши не затягивались.
В первый раз мужа всем показала, успокоила, что жива-здорова-счастлива, на Готфрита особой надежды не было. Впрочем, он, видимо, так Диэглейра испугался, что всё передал слово в слово, ничего не приврал. В общем, подарки раздала, к подружке Элвине сбегала, тоже подарками одарила, новости все узнала, да и назад. До города уж возвращаться не стали, там и не ждал нас никто, Элрохин с Аэглефом, что с нами приплыли, закупили, что нужно, и назад, на остров. А мы от деревни моей отъехали подальше, как раз стемнело, сошли с повозки, кучеру заплатили, велели одному назад возвращаться, а сами напрямик, на крыльях. К утру уже дома были.
Второй раз так же примерно прошёл. Даже ещё быстрее. Как услышала за спиной: «Шестой год замужем, да всего одно дитё нажила, и то девку, видать, либо сама хворая, либо муж в постели никакущий», так и засобиралась домой. Пожалела, что вообще второй раз приехала, отрезанный ломоть же, вот и не нужно в старую жизнь лезть. Да уж очень хотелось дочкой-красавицей похвалиться
С тех пор только переписываемся по письму раз в год, да подарки шлю, братьям к свадьбе на дом или свою лодку, сёстрам на приданное. Узнаю, кто в деревне женился, кто родился, кто умер. Вот и все общение.
Письма через ювелирный магазин получаю, его адрес родным оставила. Как кто из наших в город летит, всегда туда заходит, узнать, нет ли письма, хозяин магазина только рад такую услугу своим лучшим покупателям оказать. А три года назад хозяин тот магазин свой продать решил, сам-то старый уже, а наследников нет, некому дело передать. Так Диэглейр тот магазин для Эйкина выкупил, он теперь в городе живёт. После школы Фолинора он не то что магазином всем городом управлять сможет. Это Диэглейр так сказал, он очень гордится пасынком, растил, как своего, душу вкладывал. А Фолинор пожал плечами и сказал: «Захочет стать мэром поможем». И я не сомневаюсь, что так и будет.
Сейчас Эйкин частенько нас навещает, почти каждый месяц приплывает. У него яхта своя, как свободные дни плывёт родителей да сестёр навестить. На полдороге вестник выпускает, и Диэглейр его встречает, доносит до острова, потому что просто так, без магии, к нему подплыть нельзя. А потом назад относит, чтобы быстрее. Базилда, конечно, переживает за сына, остальные-то дети все рядом, только он далеко, но понимает, что Эйкину под тридцать уже, всю жизнь у подола матери не просидит. А случись что у него куча вестников, помощь сразу прилетит. Так что, смирилась. Неизвестно, что будет, когда Эйкин женится, жену-то уже на остров не привезёшь, да и одну оставлять не будешь. Ничего, Базилда сама будет сына да внучат навещать, Диэглейр сказал, что это вообще не проблема.
Пап, я устал, вдруг жалобно проскулил наш сынишка, который всего минуту назад бодро кружил над скалами. Есть у него такая особенность бегает, играет веселится до полного изнеможения, а потом сразу ложится и засыпает. Фолинор смеётся, говорит, таким же в детстве был, потом перерос эту особенность. Поэтому слова Глелина меня не удивили.
Иди ко мне, сынок, Фолинор протянул лапу, Глелин завис над ней и вскоре опустился на ладонь отца маленьким кудрявым мальчиком. Удивительно, как легко ему далось обращение, первый раз из дракона в человека и прямо на лету. Чудо моё маленькое, голое, широко зевающее.
Я здорово летал, да, пап? довольно улыбнулся он.
Просто замечательно, закивал золотой дракон. Ты у меня молодчина.
Скорее бы магия проснулась. Уже ведь скоро, да?
Ох, а ведь и правда. Оборачиваться и летать начал скоро в нём огонь проснётся, а там и остальные стихии. Оба наших ребёнка унаследовали от отца магию земли, у Аренель есть еще магия воды, а у Глелина Камень Судьбы показал кроме огня и земли еще и воздух. То есть, у каждого по три стихии, но если соединят жизнь с кем-то с недостающей стихией то, пожалуйста, было нас таких с Фолинором двое, станет шестеро. По крайней мере, с Аренель и Фингоном всё ясно, а вот кого и когда выберет и полюбит наш сын неизвестно.