Дареному дракону в зубы не смотрят
Шрифт:
Безусловно, мне было обидно, что все мои планы пошли коту под хвост с этим делом. Мало того, что достать артефакт было неимоверно сложно и я не один раз рисковала жизнью, так теперь я в любом случае должна была свалить из этого городка, пока владельцы кулона не сообразили, что к чему и на кого следует натравить стражу. Сам по себе этот факт не являлся таким уж неприятным, если бы не одно «но»: я все еще была без денег!
Пришлось знатно потратиться пару месяцев назад, спуская почти все свои сбережения. Готовясь к похищению артефакта Селесты, я спустила оставшуюся сумму, вполне справедливо рассчитывая сорвать крупный куш. И на тебе: в качестве гонорара у меня пять чешуек с задницы дракона и дурацкая цепь. Аж зла не хватает!
И ведь сразу не понравился тот чернявый прилизанный дрыщ, который даже имени своего не назвал, оставшись безликим Заказчиком. Но жажда денег была сильнее… Ну что, Ириша, поздравляю, сама себе дурында. Дракон не сожрал – и на том спасибо.
Покачав головой, подтянула ослабившиеся лямки рюкзака повыше. Хотя стоило называть вещи своими именами – лямки моей холщовой наплечной сумки. От того рюкзака, с которым я однажды оказалась в этом долбанутом мире, в самом деле остались только лямки и две молнии, которые я и пришила потом к практичной и никого не удивляющей здесь сумке. И на данный момент это была последняя ниточка, связывающая меня с прошлым. Вся одежда за эти годы истерлась-испачкалась, дешевенькие кроссовки почили смертью храбрых в первые же дни, имя и то пришлось взять более подходящее местным реалиям.
– Зато я видела настоящего дракона, – пробормотала я себе под нос, не позволяя давней тоске о несбыточном просачиваться в свое сознание, и показала язык всем своим проблемам.
Неудачи бывают у всех, зацикливаться на них – последнее дело. Да и, если уж на то пошло, что я была бы за аферистка, если бы не имела запасного плана на этот случай? Сдать чешую, получить деньги, подхватить свои вещи – и вперед, на очередное дельце, но уже в другом городке. Пусть и не такое прибыльное, как было это, но, учитывая сухой остаток, там мне хотя бы заплатят. Не беда, что не удалось провернуть последнее дело, которое могло бы меня прославить. Будем считать, что оно одно из последних, а тщеславие до добра не доводит.
Приободрив себя таким нехитрым способом, я уже бодрее топала к выходу из леса. На опушке притормозила и достала из рюкзака чистую и сухую светлую блузу и темные штаны. Поверх них повязала достаточно длинную юбку песочного цвета. Эта одежда не столь практичная, как та, что была на мне сейчас, но так я могла сойти за простую девушку, приехавшую в город устраиваться на работу или к родственникам в гости.
По той же причине распустила уже высохшие на солнышке волосы и принялась выпутывать застрявший в них всякий лесной мусор. Справившись с этим нелегким делом, расчесала их гребнем и на ощупь заплела косу, уложив ее короной вокруг головы. Ну все, теперь я типичная простодушная Маруська, впервые увидевшая город. Одна из тысячи таких же.
Рюкзак, куда я спрятала свою почти сухую походную одежду, пришлось тоже снять и упрятать в одну из простеньких и дешевеньких на вид сумок через одно плечо. В идеале, ее полагалось тащить в руках, но будем считать, что по легенде деревенская девушка на рассвете уже успела побывать на рынке и купить более удобное вместилище для своих вещей. К тому же со всеми своими пожитками мне таскаться все равно не с руки, придется оставить в таверне на денек, пока не закончу со своими делами.
Ну что, город, встречай застенчивую селянку Ланию, которой папенька наказал заложить доставшиеся от дедушки чешуйки дракона…
– А папенька сказал, что это настоящего дракона одежка! Самая взаправдышняя чешуя! Вот смотрите, как оно сверкает на солнце! А вы мне не ве-ерите… – провыла я, старательно мусоля рукав ушлого торговца, вцепившись в ткань до побелевших костяшек.
Мужчина с брезгливым выражением лица пытался отпихнуть меня, усиленно выражая безразличие к драконьим чешуйкам. И я бы даже поверила, если бы не заметила, каким алчным блеском загорелись его глаза, стоило ему увидеть одну из них. А уж когда узнал, что их пять штук, так вовсе едва не свалился в счастливом припадке.
И я бы не стала устраивать весь этот спектакль. Первоначально и мысли такой не было. Планировала спокойно обменять чешуйки на золото и смыться отсюда… Если бы не небрежное заверение продавца, что такой чепухой он не интересуется, но так и быть, готов принять за пару медных монет. Вот с того момента я показательно и страдала, как живое воплощение возмездия, настигнувшего торговца.
– Да отцепись ты! – рявкнул довольно тучный мужчина, отталкивая меня одним только пузом.
Впрочем, его туго набитый кошелек успел уже перекочевать в складки моей юбки, так что я вполне натурально отлетела от него. Еще раз жалобно всхлипнув, попыталась собрать чешуйки со стойки. Но не успела, тяжелая ладонь прихлопнула их сверху и смахнула себе в руку.
– Ладно-ладно, не сердись на старика Джо. Вижу, что девушка ты хорошая, приличная, великая нужда заставила тебя пытаться продать эту ерундень. Не твоя вина, что в вашей семье годами воспевали жалкую подделку, выдавая за сокровище, – нехотя завел продавец, сжав чешуйки в кулаке так, что вряд ли их можно будет так просто выдрать из его руки даже после смерти.
– Папенька бы никогда… – несмело попыталась возразить я.
– Ох, солнце, храни тебя Безликий. Ты еще так юна, так много не знаешь. Всем отцам хочется дарить своим детям сказку. Разве в вашей деревне на праздник урожая кто-то из стариков не переодевается в Хозяина Полей и не дарит детишкам сладкие крендельки и леденцы на палочке?
Я кивнула, невольно улыбнувшись от мысли об этом празднике, чем-то напоминавшем Новый год с Дедом Морозом. А заодно восхитилась талантом продавца уводить мысли клиента совсем в другое русло, настраивая его на благодушный лад.
– Вот и твой отец, видимо, покрасил металлические стружки золотой краской и придумал красивую легенду… А сейчас отец где, почему он не пришел сам, тебя послал? Самому стыдно, небось? – делано строго спросил торговец, пожевав губами под кустистыми усами.
– Захворал тяжко папенька. Маменька слегла три зимы назад, один он у меня остался… – Я вновь жалобно всхлипнула, вытирая слезы рукавом.
– Вот оно что… Наверное, даже не знает, что ты задумала, иначе остановил бы. Правда же? Ладно, пять серебряных за этот хлам дам. Просто потому, что у меня дома такая же добрая дуреха-дочурка сидит. Купи отцу снадобий каких да возвращайся домой. Нечего такой хорошенькой девушке делать в городе, – с тяжелым вздохом выдал торговец и, вытащив из-под прилавка пять потемневших выщербленных монет, небрежно бросил их передо мной.
И я бы, может, даже оценила этот жест и пусть слегка опустевший, но вернула бы кошель на место. Если бы не одно «но».