Даргер и Довесок

Суэнвик Майкл

— Да вы там у себя на западе жить не можете без афоризмов, — недоуменно заметила Белая Буря.

— Такие у нас порядки, — сказал Даргер, вста­вая.

Белая Буря тоже поднялась с места и прогово­рила на всю округу:

— Для меня очевидно, что Тайный Император не станет спешить и очертя голову заключать союз с Невестой Феникса. Значит, никто из участников этого соглашения ни в коей мере не предает импе­ратора. — Нормальным голосом она добавила: — Кстати, верни деталь, которую ты сунул в карман, пока стоял около меня на корточках. — И, повер­нувшись к Довеску: — Ты тоже, господин пес.

* * *

Когда

Даргер и Довесок покинули беседку, на город уже опустился вечер. Начался фестиваль Лет­ней Луны — праздник, который уходил корнями в седую древность и прославлял тайконавтов [44] прош­лого, высадившихся на это благородное небесное тело. К западу взрывались фейерверки, уличные продавцы торговали клейким рисом с начинками, завернутым в бамбуковые листья. Улицы были украшены бумажными фонариками. Из каждой закусочной и чайной лилась музыка.

44

Китайские космонавты.

— Эти две беседы вышли очень чудными, — за­метил Довесок. — А уж чудных бесед выпадало на нашу долю изрядно.

— Не только чудными, но и неудачными. Полу­чается, мы пообещали разгромить Хитрую Лису, покончить с жизнелюбивой чумой и заставить ца­ревича предложить руку и сердце женщине пусть красивой, но не знатной. Причем у нас нет ни ма­лейшего представления, как всего этого добиться.

— Меня больше всего беспокоит эпидемия, — сказал Довесок. — Когда исход дела зависит от люд­ских решений, можно схитрить. Но как одурачить микроорганизм? Признаюсь, мне...

В этот миг толпа раздалась, выпустив знакомую фигуру.

— Господин! — кричал Умелый Слуга. — До­брые вести, господин!

— Умелый Слуга, тебя всегда радует любая ме­лочь, верно? — спросил Даргер. — Завидую твоему простодушию.

— Спасибо, господин. Но как же вести, госпо­дин?

— Наверняка они подождут до утра

— Нет, господин, не подождут! Приехала Не­погрешимая Целительница!

Глава 11

Паучий Герой придерживался в жизни следующего принципа: тот, кто обладает большой властью, несет и большую ответ­ственность.

Изречения Гениального Стратега.

На следующее утро ворота Перекрестка не от­крылись. По приказу Тайного Императора никому, какое бы высокое положение он ни занимал, не разрешалось войти в город, и никому, каким бы незначительным он ни был, не позволялось его по­кидать. По всей длине защитных стен расположи­лись стражники. Им приказали стрелять во всех, кто попытается нарушить карантин. Разведчики и шпионы регулярно подъезжали к воротам Гармо­ничного Общения и оставляли отчеты в ведрах, ко­торые спускали на веревках с дозорных башен. Точно так же передавали распоряжения, согласно которым запрещалось любое упоминание об эпи­демии, свирепствующей в армии захватчиков. Дру­гой связи с внешним миром не было.

Все это затевалось с одной целью: чтобы сложи­лось впечатление, будто армия Тайного Императо­ра сдалась на милость жизнелюбивой чуме и те немногие, кого пощадила болезнь, делают все воз­можное, чтобы об этом не прослышала главком Хитрая Лиса. Ее войска стягивались в Перекресток со всех сторон.

Даргер был занят тем, что очищал от жителей все дома, выходящие на площадь Свободной Тор­говли, и обдумывал, где лучше разместить кавалеристов, когда достаточное их число окажется в со­стоянии сражаться и покинет полевые госпитали, усеявшие весь город. По его поручению Довесок приглядывал за переделкой стен между внутренними и наружными воротами, чисткой брусчатки на прилежащей площади и возведением баррикад за Домом Жизнелюбивого Руководства, где два глав­ных проспекта огибали здание и устремлялись в самое сердце города.

Неожиданно на площадь высыпала стайка ро­зовощеких детей с шелковыми знаменами, бумаж­ными фонариками и цветками, превосходящими по размеру их самих. Следом появилось несколько жизнелюбцев. Они указывали, где размещать цветы, фонарики и флаги.

Разразилась веселая суматоха. Однако спустя несколько минут дело было сделано. Дети резво по­неслись прочь, а за ними, гордо вышагивая, удалились и взрослые. Площадь опустела, остались только Довесок, уличные уборщики и одинокая удивленная женщина в центре.

Покинув рабочих, Довесок поспешил к старой подруге.

— Рад снова видеть тебя, Яркая Жемчужина, — приветливо проговорил он. — Или лучше обращать­ся к тебе Непогрешимая Целительница?

— Зови меня, как угодно, прохвост. Благодаря тебе и твоему спутнику моя жизнь совершенно пе­ременилась.

В самом деле, с их последней встречи Непог­решимая Целительница весьма преобразилась. Исчезли тревога и подавленность, присущие ро­жденным в бедности. На смену им пришла уверенность женщины, которая не нуждается в день­гах и рассчитывает, что так будет и впредь. Прав­да, теперь в ее глазах горел алчный огонек, которого не было раньше, но Довесок никогда не винил людей за жадность, а потому не слишком обеспокоился.

— Скажи-ка, — она окинула рукой площадь, будки у ворот и весь остальной город, — по какому поводу все так суетятся?

— Главком Хитрая Лиса на подходе. Мы гото­вим ей теплую встречу.

— Только не говори, что вы решили применить стратагему «Пустой город»! Это самая старая улов­ка во всем Китае! Вы не одурачите и котенка.

— Мне, разумеется, запрещено обсуждать пла­ны Гениального Стратега. Но если он действитель­но собирается сделать то, что ты сказала, быть мо­жет, Хитрая Лиса не ожидает такой старой уловки. Ну, довольно об этом. До меня дошли радостные слухи, что буквально за одну ночь ты придумала, как обуздать жизнелюбивую чуму. Это правда?

— Правда. И вам повезло, что я откликнулась на призыв, с этим делом справится далеко не каждый. С вашими несносными чиновниками-жизне­любцами пришлось препираться до поздней ночи. Когда я сказала, что мне нужны генные инженеры, они ответили, что во всем Перекрестке не осталось ни одного. Тогда я сказала, что обойдусь опытными поварами. Повара нашлись. Вместо инкубаторов и медицинских стеклянных трубок принесли скоро­варки и сантехническую арматуру. Раз за разом не находилось нужных инструментов, материалов и специалистов. Раз за разом я придумывала, чем их заменить. Жалко, что ты не врач, а то бы оценил мою изобретательность! Наконец, когда привезли все необходимое, лекарство было готово и оставалось только дать подробные указания по его при­менению, я озвучила жизнелюбцам размер моего гонорара.