Дариар. Дорога к дому

Amaranthe

Скинув сферу, я медленно подошел к нему, стараясь держаться немного в стороне. Он выглядел еще хуже, чем я: его одежда представляла собой лохмотья, которые ни один уважающий себя нищий не наденет. Лицо заросло густой неопрятной бородой, нечесаные длинные волосы падали на плечи. Тип бешено вращал глазами и, стиснув зубы, пытался вырваться. Орать он больше не пытался. И тут я более внимательно к нему пригляделся и недоверчиво проговорил:

— Лорен? — он тут же прекратил дергаться и замер, в свою очередь настороженно меня разглядывая. Наконец, в его взгляде мелькнуло узнавание, и он пробормотал.

— Кеннет, что… А, ладно, — он на секунду замер, потом сварливо добавил. — Помоги мне встать и убери уже с меня это… чем ты меня держишь.

Немного позже мы зашли в тот самый лесок, из которого выскочил Лорен, принявший меня за морок или глюк. Сев возле бившего из земли родника, я снова

долго смотрел на него, затем вздохнул и сотворил зеркальную линзу из воздуха, развернул её в его сторону и подтолкнул, предлагая на себя полюбоваться. Лорен долго смотрел на себя, затем истерично рассмеялся.

— И сколько я здесь уже нахожусь, если успела такая борода вырасти?

— Как минимум несколько лет. Но, мне объяснили, что этот мир для каждого мага свой и он нигде не пересекается с остальными.

— Вначале так и было, — кивнул мой Первый дружинник, закрыл глаза, и начал рассказывать.

После того, как моя драгоценная супруга меня усыпила, сказав, что мне нужно выспаться после всего произошедшего, их шустро выперли из моей спальни, закрыв двери и велев не беспокоить. Несколько раз он по праву моего Первого дружинника пытался добиться аудиенции у нового Правителя, но его вежливо разворачивали и отправляли смотреть красоты Дальмиры, заявив, что пока всем некогда, они торжественно вносят тело прежнего Правителя в усыпальницу. Короче, что у эльфов траур и Лорен своим человеческим рылом не мешал эльфам грустить и печалиться. Лорен пожал плечами и направился в свою комнату, но тут из какого-то коридора вышла похоронная процессия, которая несла тело Лавинаэля.

После этого Лорен замолчал, а затем несколько раз повторил, что не виноват в случившемся, что он не искал этих мудаков специально, и вообще, всё произошедшее потом, всего лишь дикое стечение обстоятельств.

В общем, увидев скорбную процессию, мой Первый дружинник скорчил приличествующую данному события морду и встал у стеночки, пропуская четырех эльфов в белоснежных одеяниях траура, несших на своих нешироких плечах тело повелителя в открытом гробу. Голову, судя по всему, просто приставили к тому месту, где она должна была находиться, само тело обрядили в роскошные одежды и на этом свой долг посчитали исполненным. Особой печали на лицах несущих покойника эльфов не наблюдалось, скорбящие родственнички в это время скучали в усыпальнице ожидая, когда же уже наконец Лавинаэля притащат, чтобы водрузить гроб на полагающееся ему место и забыть о нем, ибо надоел всем до печенок.

Что произошло дальше, Лорен затруднился точно описать. Скорее всего, это был обман зрения, или свет так упал, короче, Лорену внезапно показалось, что Лавинаэль повернул отрезанную голову в его сторону и подмигнул. Вообще-то Лорена напугать довольно сложно, но вот такие жесты со стороны покойников им не слишком ободряются. Он отшатнулся, но так, как стоял у самой стены, то ударился о нее затылком. Это было больно, неожиданно и послужило неким спусковым крюком к тому, что из Лорена вырвалось в следующее мгновение, накрыв гроб с Лавинаэлем полупрозрачным саваном.

От неожиданности эльфы оступились и… уронили свою драгоценную ношу. На мгновение образовалась немая сцена, а затем… вот тут Лорен замолчал и начал отводить взгляд и громко вздыхать, что было для него настолько нехарактерно, что я даже заволновался. Лишь спустя минуту Лорен продолжил говорить. Если в двух словах, то Лавинаэль встал. Причем встал он отдельно от откатившейся головы, которую затем поймал и сунул подмышку. Он недолго постоял в центре коридора, слегка покачиваясь, видимо приноравливаясь к новым условиям существования, голова в это время обводила всех застывших в коридоре живых багровыми углями распахнутых глаз, а затем отчетливо произнесла:

— Дальмира, сука подзаборная. Так ты заботишься о своих детях? Ты даже не попыталась прийти ко мне на помощь! Но ничего, у меня сейчас много времени, чтобы отомстить.

Произнеся эту пламенную речь, Лавинаэль выхватил меч и бросился куда-то по коридору. Лорен все это время стоял, приоткрыв рот, глядя ему вслед. Он был так потрясен, что пропустил момент, когда к нему подбежал какой-то пожилой эльф и дунул прямо в лицо золотистой пылью. В это время неподалеку раздался пронзительный женский визг, скорее всего обитатели дворца встретили своего бывшего Правителя, а сам Лорен потерял сознание.

Очнулся он в каком-то мрачном подземелье, где тип, представившийся Шизму, радостно сообщил ему, что он оказывается некромант, и что сейчас начнется его обучение. Из дальнейшего сумбурного рассказа я понял, что обучение моего Первого дружинника отличалось от моего в некоторых аспектах, но в остальном это были совершенно иные занятия, вот

только я хотя бы знал те заклинания, которые учился применять, а вот Лорен понятия не имел ни об одном. Ему объяснили буквально на пальцах, чем отличается разные ступени некромантии и что у человека помимо ловкости, силы, воли и интеллекта — известных всем параметров, имеется еще мистика и дух, каждый из которых отвечал за свою ступень развитие некроманческих способностей. Хорошо ему, Лорену хотя бы Шезму азы попытался объяснить, меня же сразу кинули на растерзание самым разным немыслимым стихиям.Ни первое, ни второе у него развито не было, поэтому очень много времени он проводил, не только изучая и применяя методом проб и ошибок различные заклинания его стихии, но и так же слушая нудные речи о загробных мирах и занимаясь принудительно медитацией. Радовало, что, хотя бы тренировки продолжались и он на тот момент не потерял форму, только они были очень странные, направленные больше не на поддержание ловкости и физической силы, сколько на мистику и применение так называемого душеворота, который очень сильно помогал в поединке, если конечно, обладатель этого приема в полной мере им владеет, чего не наблюдалось никогда не пользовавшего магию Лорена. В общем, его обучение несколько затянулось. Когда этой самой мистикой он проникся по самую седьмую чакру, началась прокачка духа, которая заключалась в очень странных ритуалах и чуть ли не пытками страхом, нашествием самими разными представителями нечисти, о которой тот даже не слышал и все той же медитацией, которая перешла на новый уровень, перенося сознание Лорена в какой-то загробный мир, где ему предоставлялся ритуальный зал уже с готовыми формулами и пентаграммами. Когда сил терпеть уже не осталось, Лорен, применив выученную одну из первых вуаль Тьмы, попросту сбежал из мрачного замка, в котором проходило его обучение. Он не знал, сколько скитался, но под конец его начали посещать виденья. Родные, близкие… увидев меня, он подумал, что это очередной морок и набросился, чтобы попробовать решить проблему радикально.

Я сидел рядом с ним, слушал, не перебивая, и не знал — плакать или смеяться. Наконец рассказ Лорена подошел к концу. Он замолчал, а я несколько минут сидел, обдумывая наше положение, затем поднялся с земли и сказал.

— Ты хотя бы узнал, кто такой Шезму? Со мной он совершенно не хотел общаться.

— Какой-то божок с садистскими замашками, который почему-то называл себя демоном. — Скривился Лорен, поднимая вслед за мной.

— Ну, давай тогда постараемся найти выход из этого мира, чтобы больше не пересекаться с этим странным типом. Только сразу давай договоримся не убивать всех эльфов на своем пути. Не то, что я был бы против, но сомневаюсь, что жажда мщения хоть как-то нам поможет. Ладно, давай думать, как выбраться отсюда. Вдвоем-то должно лучше получить…

Я резко распахнул глаза и рывком сел в кровати. На меня смотрела Сиэана и ее братец.

— Извини, если твое обучение прервалось, но вам пора уезжать. У нас появились кое-какие проблемы внутреннего характера, и присутствие людей в самом сердце Дальмиры может иметь нежелательные последствия, — мрачно проговорил Карниэль, а я, кажется, начал понимать, что за проблемы посетили внезапно обитель эльфов.

Глава 20

Легкий ветерок шевелит волосы, приятное полуденное солнышко проникает сквозь кроны раскидистых деревьев и медленно скользит теплыми лучами по лицу, а над головой поет песню мелкая пташка. Просто идиллия. Я ехал в середине своего маленького отряда и задумчиво наблюдал за жирной наглой белкой, которая сопровождала нас с тех самых пор, как мы покинули «сердце Дальмиры». Именно так называли свой дворец, расположенный в густой чаще без прямого доступа извне через элементарную тропинку, гостеприимные эльфы. Нас выкинули через стационарный телепорт на границу с резиденцией повелителя, не пожелав даже доброго пути. Граница выглядела, как огромная каменная стена, с резными дубовыми воротами по центру. Там то нас и настигло это лесное недоразумение. Периодически эта мелкая тварюшка спускалась на нижние ветки и верещала, вымогая у нас разные вкусные вещи, типа лущенных орехов и кусочков засахаренных фруктов. И все бы ничего, вот только кроме этих орехов и фруктов у нас из еды был только свадебный торт, каким-то чудом оставшийся целым после таких веселых посиделок. Этот торт нарезали на куски и всучили мне перед отъездом. Ну а что, правильно, чего добру-то пропадать? Ну и что, что торт немного подсох — спал я по итогу около суток, людям и подсохший слегка сойдет, не выбрасывать же. Так что еды у нас с собой не было, и ближайшая таверна располагалась в трех днях пути, в герцогстве Фаджи. А эти три дня, что прикажите делать? Пойти охотиться?