Дариус Дорван. Наемник
Шрифт:
«Жаль, очень жаль, хороший был конь Тадуаш, — подумал Эдвайстел, глядя в окно на спешащую куда-то по двору замка служанку. — И еще лет пять мне точно бы послужил. Хороший боевой конь — чуть ли не половина рыцаря. А эту служанку, Карлету нужно замуж выдать, слишком уж она на мужчин заглядывается, сверху хорошо видно. И возраст у нее как раз подходящий. Вот, например, за Ривуса и отдать. А почему бы и нет? Конюх он отличный, только благодаря ему, когда в Фагосе объявился сап, в баронстве ни одна лошадь им не переболела. Ривусу же жена нужна, он из-за долузсцев
Вспомнив о долузсцах, Эдвайстел, испытав приступ мгновенной ярости, скрипнул зубами. Будь они все прокляты! Столько проблем из-за них!
Появляются всегда внезапно, натворят дел и так же внезапно исчезают. А откуда приходят и как им удается бесследно исчезнуть, одному Гитуру известно. И воины все отменные, будь их много — все королевства под ними пали бы.
Прежние заслуги никому не интересны, а благодарность не может быть вечной.
И то, что нынешний король Фагоса Фрамон смог взойти на престол благодаря ордену рыцарей Семилучевой Звезды, минуя прямого наследника — старшего брата, забудется быстро.
Нравится ли Эдвайстелу Фрамон? Вообще-то такие вещи обсуждать чревато, у короля везде свои глаза и уши, но наедине с собой он может быть откровенен. Да, нравится. Пусть и молод еще, и иногда по-юношески горяч, но в сравнении с отцом, прежним королем, он хорош.
Тот в последние несколько лет был ко всему безразличен и озабочен только болезнью, изо дня в день пожирающей его изнутри. И хвала Гитуру, что в конце концов болезнь его доконала. Слишком уж перестали считаться с королевством за время его правления.
А ведь были времена, когда слово правителя Фагоса очень много значило в мире, и Эдвайстел эти времена еще застал.
Теперь вся надежда на то, что Фрамон сможет вернуть Фагосу былое величие. А заодно уж и захваченную Энзелем провинцию, где у него, Эдвайстела, когда-то имелись земли. И недаром король все чаще собирает своих вассалов, чтобы посмотреть, что представляет собой его армия.
Вот и в ближайшее время предстоит такой сбор, верные люди при дворе его величества уже донесли об этом барону. Возможно, даже в ближайшие дни. Прискачет с ног до головы в пыли гонец и объявит королевский указ. И горе будет тому, кто прибудет со своим войском последним. Нет, их конечно же не казнят, но король умеет сделать так, что лучше бы уж казнил. И потому нужно быть наготове, ожидая гонца в любой момент. Но ведь и за долузсцев король спросит. Фрамон не станет кричать и топать ногами, нет, он мягко поинтересуется:
— Как ваше здоровье, господин барон? Вероятно, не очень, если вы не в состоянии навести порядок на принадлежащих вам землях. Мой долг как короля — заботиться о своих подданных, и потому, беспокоясь за вас, я считаю, что вам следует уступить часть владений человеку, чье здоровье не вызывает у меня никаких опасений.
И тогда земель, что у него, Эдвайстела, останутся, хватит только для того, чтобы прокормить самого себя. Нечем будет платить людям, и кем он станет без сильного рыцарского отряда?
Барон взглянул на послание от
Гамоль писал, чтобы Эдвайстел обратил внимание на человека, принесшего ему письмо. На этого, как его, Дорвана. Ни к чему не обязывающий намек, но к словам Гамоля он всегда прислушивался, пусть они и почти ровесники.
Вчера этот Дорван произвел неплохое впечатление. Несмотря на молодость, серьезен, и взгляд у него вполне достойный. Правда, промелькнуло в его глазах непонятное выражение, и тогда он стал похож на влюбленного мальчишку.
Этот Дорван не стал расписывать свои подвиги по дороге в Фагос, просто положил варии на стол и все. Человек, посланный вслед за ним, чтобы приглядеть, ничего плохого рассказать не смог. Разве что упомянул о том, что люди, прибывшие вместе с ним, слушаются его с полужеста. Быть может, его и послать в Голинтер, чтобы он занял место так некстати погибшего Шорисира?
В Голинтере, принадлежащем ему владении, расположенном на севере баронства, Эдвайстел собрал наемников, не так много, около двух десятков, но их должно быть достаточно.
Иначе сложно вывернуться из сложившейся ситуации. Отправиться на поиски долузсцев самому? Но их можно встретить и на второй день поисков, и через месяц, никакой регулярности в их появлении не существует. А когда прибудет вызов короля, разве сможет он вовремя на него откликнуться? Недоброжелателей у него при дворе хватает, и они распишут его опоздание так, что, когда явишься перед лицом Фрамона, услышишь то, чего больше всего опасаешься услышать.
Наемники — это те люди, за которыми нужен глаз да глаз, иначе разору от них будет не меньше, чем от самих долузсцев. Шорисир его полностью устраивал, и надо же такому случиться. Нелепая смерть.
А король требует голов долузсцев.
«Если уж не самих голов, то их ушей», — вспомнил он шутку короля Фрамона.
Хотя юмора в словах его величества мало: если что и отличает долузсцев от обычных людей — так это их уши. Мало того, что с тыльной стороны они сплошь поросли короткими, как щетина, волосами, так еще и мочки такой длины, что даже при желании их себе пальцами не оттянешь. И Эдвайстел, ухватившись за мочку правого уха, зачем-то потянул ее вниз. В остальном обычные с виду люди, разве что их поведение трудно понять.
Барону вспомнился случай двенадцатилетней давности, единственный, когда ему пришлось столкнуться с неуловимыми противниками.
Долузсцев тогда удачно прижали в каменной расселине, но Эдвайстелу даже в голову не пришло приказать своим людям их атаковать, хотя воинов у него было в несколько раз больше. Перекрыв вход в расселину, он рассчитывал продержать их там столько, сколько понадобится для того, чтобы долузсцы сдались. Не вышло, противники сразу пошли на прорыв.
И неизвестно, чем все бы закончилось, если бы не отряд арбалетчиков, изрядно потрепавший долузсцев до того момента, когда произошло само столкновение. В плен ни одного из них взять так и не удалось — они бились до последнего.