Дарксфорд
Шрифт:
Раздался равномерный тяжелый перестук каблуков. Даже не открывая глаз, Вика могла по шагам распознать директрису.
Любопытство все-таки пересилило осторожность, и она приподнялась, чтобы видеть, что там происходит.
Агния Михайловна остановилась возле балетного станка и тихо произнесла:
– В зеркалах, значит? Вы видели на камерах – она выходит из произвольного зеркала или всегда из одного и того же?
– Только из этого, – ответил кто-то из амбалов в форме.
– Тогда разбейте его. Пусть она останется там навечно, – судя по голосу, директриса улыбалась.
Двое
– Нет! – крикнула Алла, выпрыгивая наружу.
Блоп-блоп – тут же хлопнул пистолет в руках одного из охранников, и на груди и шее Аллы появились зеленые пушистые комочки. Девушка инстинктивно вытащила один из них, непонимающе уставилась на шприц и медленно осела на пол.
– Зафиксируйте ее, как остальных, – распорядилась директриса, развернулась на каблуках и встретилась взглядом с Викой.
Притворяться спящей уже не было никакого смысла. Холодные мурашки страха окутали уже все Викино тело, пока Агния Михайловна не спеша приближалась к ее койке.
– Ну конечно, – зло прошипела директриса, подойдя вплотную, – ты очнулась. Можно было ожидать, что именно тебя держать под наркозом не выйдет.
– За что вы так с нами? Что мы такого сделали? – спросила Вика. Голос у нее оказался неожиданно осипшим, и она закашлялась.
Краем глаза она заметила, как дернулся на звук ее голоса Аркадий. Значит тоже не спит.
– Пока ничего. В этом-то и есть моя заслуга. Но вы уже были готовы. В тот момент, когда решили объединить усилия, открыть друг другу способности и думать, как вместе использовать их против нас, вы подписали себе приговор. Риск оставлять вас на свободе стал выше возможной отдачи от исследования вашего развития. К моему сожалению, приходится резюмировать, что проект Даксфорд завершен. Завтра вас развезут по разным закрытым исследовательским центрам, из которых вы уже никогда не выйдете. Всех, кроме тебя.
– Почему? Вы меня отпустите? – с надеждой спросила Вика.
Директриса звонко засмеялась.
– Отпустим? Забавно. Нет. Я не могу рисковать, оставляя тебя в живых. Без тебя они просто одинокие подростки с необычными способностями. Опасные, да, но, если знать, как держать их силу в узде, они могут еще принести какую-то пользу. Только с тобой они превращаются в настоящую опасность.
– Почему? Я же ничего не умею!
На глазах Вики навернулись слезы. Она была в отчаянии.
Директриса нагнулась к ее лицу и прошипела сквозь зубы:
– Потому, что ты матка. Именно тебе они обязаны появлением на свет. Объект всегда выбирает одного суперносителя, который пробуждает остальных. Мы были наслышаны об этом эффекте и только в Даксфорде смогли пронаблюдать, как ты будила их способности у одного за другим. Мы до последнего сомневались, кто же на этот раз «нулевой» пациент, который объединит вокруг себя всю группу. Только чудо – припадки твоей матери – помогли нам восстановить картину. А визит объекта в твой дом сразу после отъезда окончательно убедил нас, что мы не ошиблись.
Ну а потом ты здесь так активно демонстрировала свою суть, что никаких сомнений уже не осталось даже у скептиков. Именно ты можешь управлять силой остальных и потому опаснее на порядки. Видишь, даже наркотик тебя не берет. Так что, извини, девочка. Почти ничего личного, но оставлять тебя в живых я не могу.
Страх парализовал Вику. Она не могла ни думать, ни двигаться. Слезы стекали по щекам. Она не верила, что все вот так сейчас закончится.
– Проверьте у всех капельницы, – громко произнесла Агния Михайловна, выпрямляясь, – а тут замените препарат на номер три.
– Номер три? – не веря, переспросила медсестра.
– Да, номер три. И поскорее, – распорядилась директриса, а затем опять нагнулась к Вике. – Не бойся. Это будет не больно. Ты просто заснешь… и никогда не проснешься.
– Белый! Белый! – прошептала Вика, призывая ту единственную помощь, на которую могла рассчитывать.
– Хорошая демонстрация того, что я была права, говоря о твоей опасности, – улыбнулась Агния Михайловна. – Только сущности твоей подруги являются не более, чем ее расщепленным сознанием. Когда она под наркозом, ее так называемых демонов не существует. Да и наркотик в крови действует достаточно долго, чтобы не дать ни тебе, ни твоим друзьям применять свою силу.
В этот момент Вика поняла, что все кончено. Больше никто и никак не сможет ее спасти. Медсестра уже шла с баночкой от дверей спортзала. Через несколько секунд яд по капелькам проникнет в ее вену, и все. Ее больше не будет. Одноклассники поедут играть роль лабораторных мышек в какие-нибудь тайные подвальные лаборатории, а ее холодный труп закопают или, скорее, сожгут, как опасные биологические отходы, и родители так ничего и не узнают о ее судьбе. Она не спасет ни маму, ни друзей. Все кончено.
И все из-за того, что когда-то в детстве она имела неосторожность заглянуть в какую-то неправильную дверь. Да будь она проклята!
В этот момент Вика вспомнила, какая она была. Она многократно видела ее во сне и в воспоминаниях. Большая дверь такого невозможного цвета, какой бывает, только если черные ультрафиолетовые лампы на дискотеке светят на белую футболку. Вроде и синий цвет, но какой-то совершенно иной, замешанный с ослепительным черным. Во всем была виновата именно эта вещь. Дверь подставила ее и друзей и отправила их на верную гибель. Зачем? Почему? Неужели вот эта казнь, что произойдет через несколько секунд, и есть волшебный дар творца или иной неведомой силы, скрывающейся за порогом?
Вика, сама того не замечая, начала мысленный диалог с этой чертовой дверью:
«За что ты так с нами? Историк говорил, что ты – бог. Что ты одариваешь тех, кто заглянул в тебя, но чем? Изгнанием? Одиночеством? Нас боятся, преследуют, нас убивают, и все благодаря тебе! Просто потому, что мы не такие, как эти взрослые. Потому что умеем чуть больше, умеем творить так, как не могут они. Ты как Прометей, что принес людям огонь, да только Зевс решил, что познавшие силу люди опасны, и решил уничтожить всех. История всегда повторяется одинаково. Тебе что, раньше не хватало жертв, и ты решила добавить к ним еще два десятка детских жизней? Теперь ты довольна? Пойдешь искать следующих неудачников? Или все-таки будешь отвечать за свои действия и спасешь нас?» – твердила Вика про себя, закрыв глаза, чтобы не видеть, как ее сейчас будут убивать.