Даркут. Великий перелом
Шрифт:
В девять лет Босат попал в лагерь Иргилэ. Пройдя пятилетнее обучение, он не стал возвращаться в приемный тэйп, а отправился наемником в Стальной легион. Восемь лет Босат воевал в составе легиона, дослужился до тысячника, но затем во время пьяной ссоры разбил молотом голову одному из командиров. Пришлось уйти. Сейчас Босат "Сердце льва" ехал через горы в империю Радзант, чтобы вступить наемником в когорту Черного орла.
В селении Кейир стояла глухая тишина. Даже собаки молчали.
Маленькие дома лепились друг к другу на крутых горных склонах и стояли по обеим сторонам тропки. Стены и крыши были сложены из камней, обмазанных глиной. В темных маленьких окнах всадник заметил осторожные лица сельчан.
– Эй! – закричал Босат. – Выходите. Я не трону вас.
Маленькие камешки шуршали под копытами бизона. Некоторые камешки слетали с тропки и катились по склону. Где-то далеко внизу шумела горная речка.
Из домика слева от тропы вышел старик с длинной белой бородой. Одет он был в длинный серый кафтан из шкуры горного козла. На ногах носил мягкие сапоги. Мелкими шажками старик подошел к пришельцу.
– Мир тебе, путник. Меня зовут Хамгерд. Будь гостем в моем доме.
– Благодарю, – Босат слез с бизона и пошел вслед за стариком к домику. Малыша отвел к стойлу в тесном помещении рядом с домом. Расседлал, вытер, дал воды и корма.
Постоял перед домиком с доспехами в руках. Светило Амай уже скрылось за горами. Быстро темнело и холодало, изо рта при дыхании шел пар.
Босат пригнул голову и вошел в домик.
Внутри горел светильник с козьим жиром. Жена Хамгерда, старушка в светлом холщовом платье, с полосатым фартуком, с платком на голове жарила на печи лепешки.
В домике было три комнаты. Трапезная у входа, дальше спальня за перегородкой и чуланчик.
– Садись, поужинай, – сказал старик.
Босат положил доспехи у стены и уселся за стол. Под ним скрипнул стул. Босат взял ложку, принялся за обжигающую похлебку. Старушка поставила на стол глиняное блюдо с ароматными лепешками. Босат поел, откинулся на спинку, открыл горлышко рога, отпил хмельной напиток из меда и рисовой муки. Налил хозяевам в глиняные чашечки:
– Угощайтесь.
Снаружи совсем стемнело. Старушка закрыла окна ставнями.
– Что это у вас так глухо, Хамгерд? – спросил Босат чуть погодя. – Все попрятались по домам, как суслики по норам.
Старик вздохнул.
– Боятся люди.
– А что случилось?
Старик посмотрел на окно.
– Может, не стоит говорить о плохом на ночь глядя? Накличу беду на головы.
Старушка возразила:
– Не думаю, что наш гость боится страшных историй.
– Это верно, – сказал Босат. – Я их сполна насмотрелся.
Старик отпил медового хмеля и сказал:
– В начале весны с гор пришло ужасное существо. Одноглазый див по прозвищу Тоубогоз. Он убил всех мужчин, способных драться. Затем собрал жителей и сказал, что каждую неделю мы должны отдавать ему ребенка на съедение.
– Да он лакомка, – сказал Босат.
Старик тускло посмотрел на гостя.
– У тебя нет детей?
Босат покачал головой.
– Не знаю, может, те женщины, с которыми я встречался, зачали от меня. Я их потом не видел. А вы что же? Согласились?
– А что нам оставалось?
– Погибнуть в драке с этим чудищем, чего еще? Или уйти.
– Мы пробовали. Он догнал и перебил половину жителей. Заставил вернуться.
– Какой, однако, злодей. А правитель области? Почему не послали войска?
– Люди правителя появляются только тогда, когда нужно собрать налоги. Он сказал, что пришлет воинов, но пока никого не было.
– А еще Тоубогоз грабит проходящие караваны и убивает охранников, – пожаловалась старушка.
– Занятный парень этот ваш див, – сказал Босат и зевнул. – Где можно прилечь, почтенный Хамгерд? Я весь день в пути и валюсь с ног.
Старушка постелила возле печи. Босат встал из-за стола и сказал:
– Вы это, уважаемые хозяева, не держите на меня зла. Я наемник, дерусь за деньги. У вас с золотом не густо, как я посмотрю. Не могу взяться за вашего шалуна.
Хамгерд переглянулся с женой и криво улыбнулся.
– А мы и не просим. До тебя уже багатуры пробовали. Ни один не справился. Так что спи спокойно. Утром езжай куда подальше.
Босат повалился на постель и скоро захрапел. Старики не могли заснуть до утра, сидели за столом.
Перед рассветом, когда звезды погасли, а серп Санжу побледнел, Босат проснулся. Он вспомнил мать, которая умерла, когда ему исполнилось три года. Встал и подошел к Хамгерду.
– Сколько детей вы отдали диву?
Старик посчитал в уме.
– Он пришел в начале букжана. Прошло девять недель. Позавчера мы отдали десятого малыша. Его мать потом бросилась со скалы.
– Хорошо. Собирайся. Покажешь, где он прячется.
***
Когда добрались до пещеры, где жил Тоубогоз, выглянули оба светила. Ночной холод отступил, воздух прогрелся. Босат вспотел.
– Вот его пещера, – сказал Хамгерд.
Они находились в небольшом ущелье, окруженном горами. В подножии высокой скалы темнело полукруглое отверстие. Неподалеку слышался рокот горной реки.
Босат разложил доспехи и надел толстую матерчатую стеганку. Затем Хамгерд подал кирасу и шлем.
– Кажется, я потолстел, – пробормотал Босат. – Еле влезаю. Здесь река поблизости? Прямо над ухом шумит.
– Да, вон там течет Тубырка. Если дальше по тропе, выйдем на караванную дорогу. Там подвесной мост через реку. Самое удобное место, чтобы грабить. Тоубогоз не просто так здесь поселился.
– Я же говорю, он у вас тот еще шалун.
Из недр пещеры донесся протяжный рев. Старик посмотрел на пещеру, потом на Босата.
– Это овцебыки. Мы дали ему целое стадо. Ты не передумал?
– Нет, чего уж там. Все равно как умирать, от сабель людей или от когтей дива.
Хамгерд затянул веревки на доспехах. Подал молот и фонарь на козьем жиру.
– Пригляди за Малышом, – Босат показал на бизона. – Я пошел.
И направился к пещере.
Когда очутился внутри, немного постоял, чтобы глаза привыкли к темноте. Пещера была большая, здесь начинался просторный проход. Босат поднял фонарь повыше. Пошел вперед. Из потолка и пола росли острые каменные столбики, капала вода. Под ногами валялись кости и человеческие черепа.