Дарт Бейн 2: Правило двух
Шрифт:
Джоан изумленно моргнул.
– У вас есть доказательство их лжи?
– Оно здесь, в твоем отчете, - сообщил Фарфелла.
– Наемники утверждают, что темный повелитель ситов с особой жестокостью убил их друзей. Но им самим удалось пережить столкновение. Разве это возможно?
– Они... они скрылись в лесу, - пробормотал Джоан, зная, как глупо это звучит.
– Ты - джедай, - напомнил Фарфелла.
– Тебе знакомо могущество Силы. Ты правда веришь, что они могли избежать гнева мастера-сита, попросту скрывшись в подлеске?
Сит нагнал бы их, и прирезал, как зуккских свиней, - мысленно признал
– Может, он отпустил их специально?
– предположил он, по-прежнему не желая сдаваться.
– С какой целью?
– спросил Фарфелла.
– Если повелитель ситов выжил при взрыве ментальной бомбы, зачем ему оставлять за собой свидетелей, которые могли бы его раскрыть?
На это у Джоана не нашлось ответа. Никакого смысла. Но каким-то образом он знал, знал, что наемники не лгали.
– Джоан, - сказал генерал, ощутив назревший в юноше конфликт.
– Будь с собой предельно честен. Ты действительно полагаешь, что мы можем доверять этим наемникам?
Джоан вызвал в памяти образ пленников и бесконечный поток лжи, льющийся с их языков. Вспомнил о собственном напутствии охранникам, присматривающим за ними: «Не верьте ничему, что они скажут». И Джоан вдруг понял, какой он дурак.
– Нет, мастер Валентайн. Вы правы. Они не заслуживают доверия.
– Через мгновение он добавил: - Я... я хочу поговорить с Иртанной и Бордоном, когда они вернутся. Извиниться за то, что сделал.
– Рад слышать это, Джоан, - сказал Фарфелла, чуть улыбнувшись.
– Мы, джедаи, не безгрешны. Очень важно не терять способности признавать свои ошибки.
– К сожалению, извиниться лично пока невозможно, - продолжил он.
– Меня вызывают на Корусант для встречи с канцлером Валорумом. Как я вижу, ты не способен следовать моим указаниям в мое отсутствие. Будешь сопровождать меня в качестве помощника.
Все сказанное было подано как «наказание», но сердце Джоана подскочило до небес. По сути, мастер Валентайн предлагал взять его к себе на обучение.
– Я... благодарю вас, мастер, - только и смог сказать он. Затем коротко поклонился.
– Этого хотел бы Хот, - тихо произнес Фарфелла. Затем, громче: - Мы отбудем, как только я делегирую полномочия тем, кто примет на себя командование флотом.
– Почему канцлер так срочно хочет вас видеть?
– спросил Джоан с проснувшимся любопытством.
– Братство Тьмы повержено и Галактический Сенат желает официально положить конец войне. На рассмотрении важный закон, который может навсегда изменить Республику. Валорум хочет обсудить его со мной прежде, чем Сенат проголосует.
– А этот закон скажется и на джедаях?
– Скажется, - хмуро ответил Фарфелла.
– Ты даже не представляешь, насколько.
* * *
У Занны отваливались ноги. Голени ныли. Бедра горели от каждого шага. И все же, каким-то образом, она игнорировала боль и заставляла себя идти вперед.
Она шла, не останавливаясь, с тех самых пор, как корабль Дарта Бейна скрылся за горизонтом, вновь оставив ее одну. Перед Занной стояла четкая цель: попасть на Ондерон. И чтобы сделать это, придется найти корабль, который сможет увезти ее с Руусана. Стало быть, нужно найти людей. Правда, Занна не имела и малейшего понятия, где их искать, и потому, выбрав направление наугад, отправилась в дорогу.
Она была слишком мала, чтобы ехать на свупе, оставленном Бейном на поляне. По началу, все было просто: Занна использовала новые способности по подчинению Силы, чтобы не дать себе остановиться. Она бежала так быстро, что мир вокруг проносился мимо размытыми красками и гулким свистом ветра. Но если Сила и была безгранична, то способность Занны черпать ее энергию себя истощала. Талант ее еще развивался, и утомление быстро взяло свое. По мере того, как силы шли на убыль, девочка чувствовала, насколько замедляется ее темп. И хотя она пыталась вновь воззвать к темной стороне, погружаясь в глубокую чашу гнева и ненависти, истощенный разум лишь слабо шептал в ответ.
Она превратилась в обычную девочку, уставшую, тихо бредущую по перекошенным войной равнинам Руусана. Но Занна не желала предаваться отчаянию; все свои силы она направила на то, чтобы просто упрямо переставлять ноги. Нельзя с уверенностью сказать, как долго она продолжала свой вынужденный путь - сколько часов или километров стойко стерпела - прежде чем была вознаграждена желанной картиной: вдалеке проступили контуры челнока.
Надежда придала второе дыхание, уставшие ноги ожили, и Занна, неуклюже прихрамывая, сумела перейти на бег по направлению к кораблю. Она видела людей, снующих около судна: девушка, мужчина средних лет, и два паренька-подростка. Когда она приблизилась, девушка заметила ее и окликнула одного из спутников.
– Бордон! Скажи мальчикам, что мы нашли пострадавшего.
Через несколько минут, когда Занна окончательно пришла в себя, она уже сидела верхом на грузовом контейнере в трюме корабля, и с жадностью уплетала плитки из пищевого пайка, запивая их чашкой обжигающе горячего кава. Один из мальчишек накинул ей на плечи худенькое шерстяное одеяльце, а остальной экипаж окружил ее защитным кольцом.
– Никогда не видела, чтобы такая кроха столько ела, - усмехнулась девушка.
Похоже, она была не с Руусана. Кожа девушки была смуглой, а волосы - короткими и темными; под курткой она носила объемистый жилет. А увидев закрепленный на бедре незнакомки бластер, Занна ясно поняла, что та солдат.
– А как иначе, Иртанна?
– бросил мужчина. В отличие от девушки, он сильно походил на местного. Широкие плечи, загрубевшая кожа и короткая бурая бородка. Он напомнил Занне Рута, который растил ее на Сомов Рит.
– Глянь на бедняжку: кожа да кости. Ты когда в последний раз нормально питалась, девочка?
Занна покачала головой.
– Не знаю, - пробурчала она с набитым ртом.
Она приняла предложение перекусить лишь из вежливости. С самого прибытия на Руусан, она жила на одних корешках да ягодах, постоянно находясь на грани полного истощения. Подобным образом она питалась так долго, что начала привыкать к постоянной рези в почти пустом животе, едва замечала голод. Но в миг, когда первый кусочек настоящей еды коснулся ее языка, она вспомнила об некогда позабытом аппетите, и тело ее попыталось наверстать прожитые впроголодь недели.
– Где твои родители?
– спросила девушка по имени Иртанна.
– Умерли, - сказала Занна, отложив в сторону остатки пайка.
Еда оказалась невероятно вкусной; простое физическое удовольствие от приема пищи все же было ни с чем не сравнимо. Но Занна не могла позволить себе отвлечься. Общаясь со спасителями, придется тщательно подбирать слова.
Мужчина склонился над ней, посмотрев глаза в глаза. Мягким и полным сочувствия голосом спросил:
– А другие родственники? Братья, сестры? Хоть кто-то?